Атлант расправил плечи. Книга 1

Его движения были так стремительны, что она ничего не успела понять; ей лишь показалось, что сначала он вздрогнул. Франциско обошел вокруг стола, взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал. Это был знак глубочайшего уважения, словно он хотел придать ей сил. Но пока он стоял, прижимая к губам, а потом к лицу ее руку, она поняла, что он сам хочет почерпнуть сил у нее.

Франциско отпустил ее руку и посмотрел ей в глаза. Он улыбнулся, даже не пытаясь скрыть страдание, гнев и нежность.

– Дэгни, ты хочешь пресмыкаться передо мной? Ты не знаешь, что это значит, и никогда не узнаешь. Человек не пресмыкается, когда заявляет об этом так честно, как это сделала ты. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что попросить у меня денег было с твоей стороны самым смелым поступком. Но… не проси меня, Дэгни.

– Во имя всего, что я когда-нибудь для тебя значила, – прошептала она, – всего, что еще осталось в тебе…

В то же мгновение, когда она подумала, что видела это выражение на его лице раньше, в их последнюю ночь, она услышала его крик – крик, который прежде никогда не вырывался у него в ее присутствии:

– Любимая, я не могу!

Они посмотрели друг на друга, замолчав от удивления, и она увидела, как изменилось его лицо. Оно вдруг резко огрубело. Он рассмеялся, отошел от нее и сказал оскорбительно безразличным тоном:

– Прошу простить мне манеру выражаться. Мне приходилось говорить это многим женщинам, но по несколько иному поводу.

Она уронила голову и сидела, съежившись и не беспокоясь о том, что он это видит. Когда она подняла глаза, на ее лице застыло полное безразличие.

– Хорошо, Франциско. Неплохо сыграно! Я действительно поверила. Если ты решил таким образом воспользоваться моим предложением и доставить себе удовольствие, тебе это удалось. Я ничего не буду у тебя просить.

– Я тебя предупреждал.

– Не понимаю, на чьей ты стороне. Это кажется невероятным, но ты на стороне Орена "Бойла, Бертрама Скаддера и твоего бывшего учителя.

– Моего бывшего учителя? – резко спросил Франциско.

– Доктора Роберта Стадлера.

Он облегченно усмехнулся:

– А, этого. Он – бандит, который считает, что его цель оправдывает захват моих средств. – И добавил: – Дэгни, я хочу, чтобы ты хорошенько запомнила свои слова – на чьей стороне, как ты говоришь, я нахожусь. Однажды я напомню тебе об этом, и тогда посмотрим, захочешь ли ты повторить их.

– Тебе не понадобится напоминать мне об этом. Франциско повернулся, собираясь уйти, и, непринужденно кивнув на прощанье, сказал:

– Если бы линию Рио-Норт можно было построить, я бы пожелал тебе удачи.

– Ее построят. И она будет называться линией Джона Галта.

– Что? – вскрикнул Франциско. Дэгни насмешливо усмехнулась:

– Линия Джона Галта.

– Боже мой, Дэгни, почему?

– Разве это название тебе не нравится?

– Как тебе пришло в голову выбрать его?

– Во всяком случае звучит куда лучше, чем мистер Никто или мистер Некто, правда?

– Дэгни, но почему именно это?

– Потому что оно тебя пугает.

– Что, по-твоему, оно значит?

– Невозможное. Недостижимое. И то, что вы все боитесь моей линии, как боитесь этого имени.

Франциско рассмеялся. Он смеялся, не глядя на нее, и каким-то необъяснимым образом она чувствовала уверенность, что он забыл о ней, что сейчас он где-то далеко, он смеялся в неудержимом приступе веселья и горечи над чем-то, к чему она не имела никакого отношения.

Потом он повернулся к ней и сказал совершенно серьезно:

– Дэгни, на твоем месте я бы этого не делал. Она пожала плечами:

– Джиму это название тоже не понравилось.

– А что тебе в нем нравится?

– Я ненавижу это имя. Ненавижу всеобщее ожидание конца света, ненавижу обреченность и этот бессмысленный вопрос, который всегда звучит как крик о помощи. Я по горло сыта ссылками на Джона Галта. Я собираюсь объявить ему войну.

– Ты ее уже объявила, – ровным голосом сказал Франциско.

– Я построю для него железную дорогу. Пусть придет и заявит свои права на нее.

Франциско грустно улыбнулся и, кивнув, сказал:

– Можешь не сомневаться. Он придет.

***

Отблески алого зарева, исходившего от расплавленной стали, прокатились по потолку и рассыпались по стене. Реардэн сидел за столом в своем кабинете, освещенном лишь настольной лампой. За кругом ее света темнота кабинета сливалась с мраком за окном. Напротив него сидела Дэгни.

Сбросив пальто, она сидела в сером, облегавшем ее стройную фигуру костюме, склонившись к столу. Лишь ее рука лежала в круге света на краю стола, за ним Реардэн смутно различал ее лицо, белую ткань блузки и треугольник расстегнутого воротника.

– Хорошо, Хэнк, – сказала она, – начинаем строительство нового моста из металла Реардэна. Вот тебе официальный заказ от владельца линии Джона Галта.

Он усмехнулся, глядя на чертежи моста, разложенные в свете лампы на столе.

– У тебя было время ознакомиться с представленным проектом?

– Да. Ты не нуждаешься ни в моих комментариях, ни в комплиментах. Все сказано заказом.

– Очень хорошо. Спасибо. Я начну выпуск металла.

– А ты не хочешь спросить меня, имеет ли линия Джона Галта законное право размещать заказы и законна ли вообще эта компания?