Атлантическая премьера

– Ты что, офигел? – спросил он, крутя пальцем у виска. – Накурился, что ли? Орешь как резаный среди ночи.

– Да приснилась тут ерунда какая-то… – пробормотал я.

– Во-во, – хмыкнул Игорь, – небось тебя Сергеич вместе с девками заучили совсем. Они тоже иногда по ночам вскакивают и орут, мне мать рассказывала.

Судя по всему, они вернулись недавно и спать еще не ложились. Винишком пахло, но не сильно, видать, приняли немного.

– Тут, блин, такие дела, – сказал Лосенок, – очумеешь…

– Да… – вздохнул Игорь. – Ты не слышал?

– Чего? – я в это время неловко пытался чиркнуть спичкой, чтобы успокоить нервы сигаретой.

– Да про «афганов» этих. Вовка Рыжий на хвосте принес. Брат, говорит, рассказал. Оказывается, вчера днем, этот шрамоватый, Андрюха, раскололся. Сознался, короче, что они нашего Саньку сами в Афгане приложили. То ли он им задолжал что-то, то ли чарс какой-то заныкал. В общем, наркоту по типу анаши. Они, оказывается, все – анашисты. И как накурятся, то им под кайфом является Санька.

– Фигня какая-то, – пробормотал я, вновь ощутив ледяное дыхание сна, и мурашки побежали у меня по коже.

– Да, – поддержал Лосенок, – они ж вроде нормальные были.

– Когда не в кайфе, – зло хмыкнул Игорь, – все нормальные. А пыханут – и крыша едет. Короче, Саньку они решили выкопать и закопать в другом месте, проткнув осиновым колом. Дескать, смотрели по видаку фильм про вампиров, там так делали, чтобы из могилы не вылезали.

– Ну, суки! – прошипел Лосенок. – Мало мы им навешали!

– Их, подонков, убить надо было! – вскипел Игорь. – Если их не засудят -

я их сам поконаю. Сюда еще приехали, к тете Кате подмазались, наркота гребаная!

– А он сказал, где они Саньку – начал было я, но Игорь даже не дослушал вопрос.

– Все выложил, сука! Остальные, конечно, отнекивались, но их приперли. Отвели всех вечером на берег, на обрыв.

У меня похолодело аж в селезенке, дрожь в руках, которая едва успела уняться, опять вернулась.

– И там, на обрыве, – продолжил Игорь, – Андрюха показал, где они труп Саньки закопали. И кол – аж полтора метра вбили. Паскуды!

– Жуть такая! – поежился Лосенок. – Вовка говорит «Весь сгнил, червяки в глазах ползают.»

– Ну, это он и приболтнуть мог, – отмахнулся Игорь, – самого-то Вовки там не было. Но все равно – гадье эти четверо, а не люди. Точно, если они свой вышак не получат – я их под землей найду и обратно закопаю. Как они – Саньку.

Я понял, что если сейчас расскажу свой сон или хотя бы о том, что следом за «афганцами» ходил на кладбище, то отношения у меня с Игорем и Лосенком могут круто испортиться. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы после таких россказней не заподозрить меня в соучастии. Да и оказаться в ментовке у меня стремления не имелось. Даже ненадолго. Тем более, что кудесник Чудо-юдо уже открыл передо мной такие перспективы.

Мучила ли меня совесть? Черта с два. Она только немного пощипывала. Да, я знал, что «афганцы» ни при чем. Они искали пустой гроб потому, что знали или догадывались – нет там Саньки. Я хорошо помню, что они говорили тогда, ночью, над разрытой могилой. Но грош цена всем этим показаниям, если их хотят «утопить». Если б я был благополучным мальчиком из хорошо обеспеченной и не имеющей неладов с законом семьи, то, может быть, и поверил бы в справедливость. Но я был государственным ребенком Система – она и в детдоме система.

В общем, страх от кошмара все-таки унялся, я улегся на тюфяк и на сей раз проспал без всяких снов, приятных и неприятных, аж до десяти утра.

Халтурка

Разбудил нас Чебаков-старший.

– Ну, красноармейцы, – объявил он, грозно обдав нас похмельным духом. – Отдохнули? Пойдем, похалтурим маленько.

Я сразу вспомнил, что речь идет о бассейне на даче Чудо-юда.

– Почем сговорился, бать? – спросил Игорь.

– Вам – по два стольника, мне – остальное, – Иван Михалыч прикинулся шлангом. – Это только за разметку и котлован. Бетон, плитку – всю чуйню-муйню – отдельно. Счас пожрем, примем – и вперед!

Мамаша Игоря заправила нас капитально, хотя есть особо не хотелось, а Михалыч оделил нас «для веселья» стопариком каждого. Потом из какой-то сараюшки старший Чебаков вытащил нивелир, складную рейку, веревку, топор, лопаты и торжественно вручил нам это оборудование. Я нарядился в свой старый добрый комбез, а Игорь с Юркой в какие-то рваные спецуры из запасов Михалыча.

– Рабочий класс! – с беспощадным сарказмом аттестовали нас близнецы и, похихикивая, отправились загорать.

– Интеллигенция вшивая! – проворчал Иван Михалыч. – Мало я их порол… Ишь, жопами развилялись, засранки…

– Ладно, – басисто вступилась за своих любимиц Валентина Павловна, – топайте, халтурщики! Да смотри там, не больно булькайте…

– У тебя не спросил, – бормотнул Михалыч, – верно, мужики?!

Сергей Сергеевич в момент нашего прихода возился с «Волгой». У Лосенка аж глаза загорелись – есть такие пацаны, которым прямо-таки не терпится сунуть нос в любой механизм.

– Что, искра в землю ушла, хозяин? – спросил Михалыч с легким ехидством.

– Здравствуйте вам!

– Да стучит что-то, – отозвался Чудо-юдо, – не могу понять, где.