Атлантическая премьера

– Спасибо, я догадался. Но держи язык за зубами. Тихо!

Это было сказано шепотом, но, как видно, какие-то отзвуки долетели до ушей этих извращенок.

– За нами никто не подсматривает? – встрепенулась Синди. – Я, кажется, слышала шепот. Мэри прислушалась и повертела головой.

– Нет, по-моему, тихо. Кому тут быть в такую рань?

Как видно, следом за поцелуем должно было последовать еще более интересное, но на свою беду девицы выдали одну очень важную тайну, которая резко изменила ход дальнейших событий.

– Но может быть, кто-то с моря подсматривает! – упорствовала стеснительная Синди.

– Кто? – с явным раздражением проговорила Мэри, указывая на океан. – Смотри: только наша яхта, а с нее подсматривать некому.

Вот это и была та самая тайна, узнав которую я понял, что сейчас любой ценой позавтракаю… Нет, завтракать с лесбиянками я не собирался – до этого еще не дошло, – но вот поживиться с их стола я был очень заинтересован.

– Руки вверх! – я спрыгнул с кучи песка и наставил на обеих свой грозный «Калашников». Следом за мной съехала замотанная в тряпки Марсела.

Визг был такой, что я едва удержался, чтобы не прекратить его автоматной очередью, но ограничился тем, что один раз выстрелил в воздух. Это была заодно и проверка, нет ли кого-нибудь поблизости, в частности, на яхте. Но там никаких движений не последовало, а девицы, убедившись, что автомат стреляет, визжать перестали. И руки подняли, не поленились. Оружия у них не было, и я не стал приказывать Марселе проверить, не спрятан ли пистолет у кого-нибудь в трусиках.

– А ты говорила… – тихо ахнула Синди. – Ну, вот – бандиты…

– Позвольте, – решительно сказала Мэри, держа, однако, руки над головой,

– по какому праву вы влетаете к нам и наставляете оружие? Мы американские граждане!

– Что она сказала? – спросила Марсела. – Я ни черта не поняла! У этих гринго не язык, а тарабарщина.

Надо заметить, что «руки вверх» я кричал по-английски, но с заметным испанским и даже хайдийским акцентом, однако акцент обеих красавиц у меня сомнений не вызвал. Передо мной стояли мои соотечественницы, к тому же уроженки того же штата, что и я.

– Вы хотя бы позаботились о приличных плавках, прежде чем идти на дело! – выкрикнула Мэри.

– Что ты мелешь, – в испуге пробормотала Синди. – Он же убьет тебя!

– Какая разница? Он все равно ни черта не понимает, этот цветной! Это дикарь, он позавчера спрыгнул с ветки, а вчера надел штаны. Правда, с дырками…

«Ба!» – когда я поглядел на свои плавки, то и впрямь устыдился. Они лопнули точно по шву и фактически ничего не скрывали. Срочно передвинув наперед пистолетную кобуру, я, старательно коверкая английский, произнес следующие слова:

– Дело в том, леди, что мы не бандиты. Мы партизаны, которые сражаются против диктатуры Лопеса, который довел страну до полной нищеты и упадка…

– Тем не менее большинство людей в вашей стране не разгуливают в дырявых плавках перед дамами! – нахально перебила Мэри. – А многие даже носят штаны!

– Дело не в штанах, – возразил я, – народ поднялся на борьбу с кровавой проимпериалистической диктатурой, и лучшие его представители ушли в леса, чтобы бороться с оружием в руках за построение нового, справедливого общества… и…

Тут я сбился, потому что до покойного Комиссара мне было все-таки очень далеко. Конечно, я кое-что усвоил из всего, чему нас обучали, но говорить речи и агитировать меня специально не готовили. Во всяком случае, это я умел значительно хуже, чем стрелять, но стрелять этих симпатичных и ни в чем не повинных лесбияночек, к тому же моих соотечественниц, я не хотел.

– Так вы еще и коммунист! – с презрительнейшей улыбочкой съязвила Мэри. – То-то я смотрю, что вы выглядите намного противнее обычного бандита!

– Мэри! – в испуге ахнула ее подружка. – Он же все понимает!

– Все равно убьют! – бесстрашно выкрикнула Мэри. – Так пусть знают, что мы свободные люди и умрем, но останемся свободными!

– Не убивайте нас, пожалуйста, а? – с трогательной наивностью в голоске произнесла Синди. – Возьмите нас лучше в заложники.

– Да мы не собираемся вас убивать! – проворчал я смущенно и даже позабыл исковеркать эту фразу хайдийским акцентом. – Мы просто очень хотим есть, нам нужно переодеться и, если можно, умыться… Точнее, вымыться с горячей водой. А если для Марселы у вас найдется фен и гребень, то это будет просто прекрасно.

– Господи, – раздраженно произнесла Мэри, – чтобы попросить такие простые вещи, надо наставлять на людей оружие! Помыться вам действительно не мешает, от вас за целую милю несет канализацией. Правда, горячую воду мы можем предложить вам только на яхте. Из одежды на вашу девочку мы что-нибудь подберем, но мужского у нас нет ничего. Покормить мы вас можем хоть сейчас, но делить с вами трапезу, извините, не будем. Во-первых, я терпеть не могу всех мужчин, вместе взятых, а бандитов и коммунистов – в особенности, а во-вторых, и от вас и от вашей подруги разит так, будто вы только что вынырнули из унитаза!

– Нет, – сказал я, хотя, честно говоря, есть хотел очень. – Здесь я буду себя чувствовать неловко. Надеюсь, мы не стесним вас на яхте?