Атлантическая премьера

— На первый взгляд, все верно. Потом я посмотрю на компьютер, уточню, что было в программе. Леночка, у вас, я смотрю, дело тоже подвигается?

— Сейчас, последний напишу… Все!

— Ну и слава Богу. — Чудо-юдо забрал листочек, бегло поглядел и сунул в карман вместе с Зинкиным. — Чай, думаю, уже заварился. Можно разливать.

Чай у Сергея Сергеевича был какой-то особый, с мятным привкусом, пить его было приятно. Девки все рассказывали наперебой о Нью-Йорке и Бомбее, а я сидел как бы ни при чем, потому что силился вспомнить, где же я сталкивался с объявлением на 17-й странице «Нью-Йорк тайме». В памяти это явно было. Но что-то все время срывало меня, когда я вот-вот готов был вспомнить. Возможно, это была опять все та же непонятная, «руководящая и направляющая», но на сей раз она не столько руководила и направляла, сколько мешала.

— Нам пора, — спохватились близнецы. — Мама будет волноваться.

— Ну что ж, не смею задерживать, — сказал Чудо-юдо. — Провожатый у вас очень надежный, надеюсь, вы дойдете вполне благополучно под его охраной. Заодно попрактикуетесь в разговорном языке.

Он довел нас до калитки в сопровождении Руслана и запер ее за нами.

— Ну и как вам, мистер Николас, наш учитель? — спросила Лена.

— Интересно, — ответил я вопросом, — а это у вас всегда такие занятия?

— Нет, — сказала Зина, — раньше, в самом начале, он просто учил нас словам с помощью магнитофона. Сначала произношение, потом словосочетания, потом фразы. В общем, обычный курс, как на пластинках, только в гипнотическом сне. Когда мы начали понемножку говорить, конструировать фразы, он стал показывать нам видеофильмы о разных странах и городах, где говорят по-английски. Англия. Штаты, Гонконг, Сингапур, Дели… Бомбей. Яркие, цветные. Причем, как он сказал, эти фильмы специально снимались так, чтобы мы как бы видели город или страну своими глазами. Это все запоминалось, а потом с помощью специальных кодированных сигналов это можно вызвать во сне… Ну и получается, что ты как бы внутри картинки, которую видишь. Ходишь по Нью-Йорку или Бомбею, с тобой кто-то заговаривает по-английски, ты стараешься ответить… Иногда программа подсказывает, какую фразу сказать, если не знаешь. Но сейчас это уже почти не нужно. У нас хороший запас лексики.

— А зачем ему нужно, чтоб вы цифры запоминали из объявлений, телефоны?..

— спросил я.

— Это тест программы, — ответила Лена, — он же изучает, как программа воспринимается. Записывает в программу эти цифры, а мы их должны воспроизвести. Если мы все цифры правильно назовем, значит, программа воспринялась хорошо, если не все — то, значит, хуже.

— А если совсем ничего не вспомните — значит, программа не воспринялась, так?

— Конечно. Но такого ни разу не было. Мы шли по пустынной улице, наверно, было бы совсем тихо, если бы не грохот динамиков танцплощадки.

— А вы на танцы не ходите? — спросил я.

— А что там делать? На пьяные морды любоваться? Там же одни тупые. Наши еще куда ни шло, но те, что на мотоциклах из деревень приезжают, — это вообще! Быдло какое-то! Двух слов сказать не могут, а ухватить за что-нибудь

— как юные пионеры — всегда готовы!

Я почему-то отчетливо представил себе, как юные пионеры в алых галстучках и белых рубашках хватают Зинку с Ленкой за «что-нибудь», и хихикнул. «Что-нибудь» у них имелось, это я еще на речке разглядел.

— А ты в Москве живешь, Николай? — спросила Лена.

— Я в детдоме до сих пор прописан. Так получилось. Я на второй год в пятом классе остался, но потом дела пошли лучше. Восьмой вообще почти на «отлично» кончил. Все говорили, чтоб я в ПТУ шел, все равно, дескать, в институт поступить не сумеешь. Ведь школу-то я закончил в восемнадцать лет! Меня тут же и призвали. У меня и аттестат в детдоме остался, у директора в сейфе. Так что мне еще хлопот немало предстоит.

— Дошли, — сказала Зина. — Можешь идти на свои танцы.

— Да я лучше спать залягу, — сказал я, — мне у вас в сараюшке понравилось.

Джек нас даже не обгавкал, как видно, меня с утра запомнил. Девчонки пошли в дом, а я поднялся по лестнице в «мансарду» над курятником и улегся на дальний от двери тюфяк. Это было самое удобное место, и я зацапал его по праву пришедшего первым. Лосенок и Игорь днем немного подрыхли. Лосенок очень даже немало, а я вовсе не спал, и потому, развалившись на тюфяке, заснул почти сразу. Никаких дурацких снов я при этом не увидел, но проспал отнюдь не до самого утра.

Проснулся я часа в два ночи. Именно столько было на «командирских». Проснулся я как-то сразу, быстро, будто мне пришла команда от все той же силы. Наверно, так оно и было, но дело в том, что мне потребовалось справить неотложную, хотя и небольшую, нужду.

Оба храпуна, то есть Лосенок и Игорь, были на месте. Не знаю, как они протанцевали, но выпили, судя по исторгаемому духану, немало. Перешагнув через них, я спустился вниз и справил все, что надо. Можно было бы и обратно, но тут я услышал на улице приглушенные голоса.

— Все взяли? Веревка где?

— Андрюха понес. Давай лопату.

— Пошли.