Атлантический дневник (сборник)

Так называемых «канонических» жертв Джека-потрошителя насчитывают пять, по другим версиям – от трех до девяти. В качестве подозреваемых по этому делу назывались имена многих – от сына королевы Виктории принца Альберта-Виктора до агента царской охранки Александра Педаченко, который был якобы заслан, чтобы скомпрометировать лондонскую полицию, а в реальности, скорее всего, никогда не существовал. В идеале следствие собирает как можно больше фактов и по их совокупности определяет виновного. На практике чаще всего из числа подозреваемых отбирается самый подозрительный, а факты в лучшем случае к нему примеряются, а в худшем – подгоняются. Корнуэл никак не могла получить доступа к полному набору документов и доказательств и по необходимости избрала второй путь. Ее выбор пал на художника Уолтера Сикерта.

Сикерт принадлежит к известной плеяде постимпрессионистов, хотя сам особой известности не добился. Он был учеником таких знаменитостей, как перебравшийся на жительство в Великобританию американец Джеймс Уистлер и француз Эдгар Дега. Его собственные произведения сегодня известны преимущественно искусствоведам, которые занимаются этим периодом.

В список подозреваемых по делу Потрошителя Сикерт угодил сравнительно поздно, уже во второй половине XX века. На Патрицию Корнуэл, как и на других, произвели впечатление сюжеты многих его картин, изображающих сцены преступлений и содержащих возможные намеки на методы знаменитого убийцы.

Корнуэл решила взяться за дело во всеоружии современных методов, а для этого, конечно же, надо нанимать экспертов. По неподтвержденным сообщениям, она истратила на расследование 6 миллионов долларов из своих личных средств, и результатом стала вышедшая недавно с кругосветной рекламной помпой книга «Портрет убийцы: Джек-потрошитель – дело закрыто». Поскольку я такими средствами не располагаю, я взял в бесплатные консультанты сайт в Интернете (www.casebook.org), своеобразное досье, где собрана богатейшая коллекция материалов по делу Джека-потрошителя, и мои дальнейшие аргументы основаны на почерпнутой оттуда информации.

Главным орудием предпринятого расследования была попытка анализа ДНК, которая широко используется в современных методах раскрытия преступлений. Для того чтобы к нему прибегнуть, в принципе необходимы две вещи: проба ДНК самого подозреваемого или его близких родственников и другая проба, взятая на месте преступления. В данном случае невозможно ни первое, ни второе. Уолтер Сикерт скончался в 1940 году и был, согласно завещанию, кремирован, а о его прямых потомках нет никаких сведений. Что касается проб на месте преступления, то в XIX веке их, конечно, не брали.

Патрицию Корнуэл это не остановило, и она подвергла анализу переписку Сикерта и его картины, некоторые из них были ею приобретены и, к ужасу искусствоведов, в процессе анализа уничтожены – Уолтер Сикерт был, наверное, не гений, но в целом довольно неплохой художник. Извлеченные пробы можно было сравнить с большим количеством писем, полученных лодонской полицией и редакциями газет якобы от самого Джека-потрошителя.

Эти письма, общим числом около шестисот, поступали на протяжении десятков лет. Большинство из них – явный розыгрыш. Более того, многие авторитетные эксперты считают, что истинного нет ни одного.

Кроме того, Патрицию Корнуэл с самого начала постигла досадная неудача. Оказалось, что ни на письмах самого Сикерта, ни на его картинах не сохранилось органических следов, которые содержали бы ДНК из клеточного ядра, то есть такую, которая уникальна для каждого человека и позволяет определить его почти со стопроцентной достоверностью. Удалось обнаружить лишь так называемую «митохондриальную» ДНК, которая, по оценкам экспертов-оптимистов, сужает круг подозреваемых до 1 процента населения, хотя другие считают, что всего лишь до 10.

Впрочем, была и удача, и даже немалая. Пробу, совпадающую с найденной у Сикерта, удалось затем обнаружить на одном из предполагаемых писем преступника, притом на таком, которое, даже по допущению заклятых скептиков, вполне может оказаться подлинным. Это так называемое письмо «Из преисподней», которое, в отличие от большинства других, не подписано Джеком-потрошителем и в которое был вложен кусок человеческой почки. Автор письма утверждал, что отрезал этот ломоть от почки Кэтрин Эддоуз, убитой 30 сентября, а остальную почку зажарил и съел. По тем временам никто, конечно, не мог в точности определить принадлежность этой почки, но в присланном куске были обнаружены следы заболевания, которым страдала Эддоуз.

Более проблематичны аналогичные следы, найденные на «письме Опеншо», названном так по фамилии врача, который анализировал присланную почку и которому оно было адресовано. Согласно утверждению Стивена Райдера, одного из составителей уже упомянутого документального сайта, «письмо Опеншо» никогда и никем не считалось подлинным.