Атлантический комплекс

«Траншейное пальто? В Канкуне? Зачем кому-то носить плащ в Мексике, если конечно они не скрывают что-то?»

Картинка была слишком зернистой, чтобы Дворецки смог изучить детали подробнее. Но что-то было в этих парнях, в их движениях. Целеустремленные, хитрые, придерживающиеся тени.

«У меня есть время», — рассуждал Дворецки, подготавливая свой план.

«Это может ничего не значить, а может значить все. Я не могу рисковать жизнью Джульетты».

Он оглянул раздевалку, чтобы, нет ли чего-то, что он мог бы использовать в качестве оружия. Не очень повезло. Все что он нашел, было несколько стульев, куча блеска, тушь для ресниц и шкаф со старыми костюмами.

«Я не хочу, чтобы мне понадобились блеск или тушь», — думал Дворецки, копаясь в шкафу.

Джульетта Дворецки чувствовала легкую клаустрофобию в объятиях своего оппонента.

— Давай, Сэм, — прошипела он, — ты же душишь меня.

Самсонетта топнула ногами, вызвав гул, разнесшийся по всей аудитории, и одновременно делала вид, что сжимает шею Джульетты.

— А это идея, Джули, — прошептала она, ее стокгольмский акцент слегка растягивал гласные, — Я разжигаю толпу, помнишь? И тогда ты хватаешь меня.

Джульетта повернулась к трехтысячной толпе, изображая драматический стон.

— Убей ее! — крикнул один, довольно милый.

— Убей ее и сложи пополам! — кричал другой, не очень милый.

— Убей ее, сложи пополам и разорви на куски! — кричал совершенно отвратительный член аудитории, как правило, легко узнаваемый по жестоким лозунгам на футболках и слюням.

— Осторожно Сэм. Ты сдвигаешь мою маску.

— Такая милая маска.

Всего снаряжения было достаточно, чтобы сделать ее любимицей публики. Это был плотно прилегающий нефритовый купальник и маленькая маска на глазах, на самом деле являющаяся gel-pack покрытый блестками.

«Если носить эту маску», — подумала Джульетта, — «она, так же, может быть полезна для моей кожи».

Они подготовили для фирменного приема Самсонетты бросок: этому броску над головой способствовала сила ее удивительный рук.

Обычно, если у ее оппонентов оставалась искорка энергии после этого маневра, Сэм просто падала на них, чем, в общем-то и достигала намеченной цели.

Но поскольку Джульетта была любимицей толпы, этот прием не был в планах, как обычно. Аудитория реслинга хотели видеть ее так низко, как возможно, не будучи в ауте.

Сэм подчеркнула свое действие, спросив у толпы, хотят ли они боди-слэм.

— Вы ходиде этого? — крикнула она, усиливая свой акцент.

— Да! — вопили они, махая кулаками в воздухе

— Боди-слэм?

— Слэм! — скандировали они, — Слэм! Слэм!

Некоторые скандировали другие, более грубые лозунги, но вскоре охрана обратила на них внимание.

Вы ходиде слэм! Я усдрою слэм!

Вообще-то, Самсонетта должна была сказать «Я сделаю Слэм!» но Максу, промоутеру и менеджеру Луча Слэма, нравилось, когда она использовала «д» вместо «т» когда это возможно, поскольку по каким-то причинам это заставляло толпу буйствовать.

И тут она наклонилась назад и перебросила несчастную Нефритовую Принцессу, и это был бы конец, если бы Нефритовая Принцесса не крутанулась в воздухе, приземлившись на мыски и кончики пальцев, но даже не это было впечатляющей частью. Впечатляющим был еще один прыжок и взмах головой, отчего нефритовое кольцо в ее светлых волосах ударило Самсонетту прямо в челюсть, уложив великаншу на спину.

Самсонетта заскулила и захныкала, растирая челюсть до красноты, и ворочалась как морж на горячей скале.

Она была неплохой актрисой и на мгновение Джульетта забеспокоилась тем, что нефритовое кольцо действительно сделало ей больно, но затем Сэм незаметно подмигнула ей и она убедилась, что они до сих пор играют свои роли.

— Тебе достаточно, Самсонетта? — спросила Джульетта, быстро прыгнув сверху, — хочешь еще?

— Нет, — буркнула ее предполагаемая противница, а потом решила вставить еще одно «д» для Макса, — Я больше не ходедь.

Джульетта повернулась к аудитории.

— Я должна надавать ей еще?

О нет, сказала воображаемая аудитория. Не надо, это было бы варварски.

Но реальная аудитория сказала нетто похожее на: «убей ее!»

— Возьми ее в центре! (что бы это не значило — они уже были в центре города) — “Take her downtown!” (Whatever that meant — they were already downtown.)

— Покажи ей боль!

Боль, будучи заведомо мучительнее, чем прежнюю боль.

«Я люблю этих людей», — подумала Джульетта и отскочила для заключительного смертельного удара.

Это было бы очень красиво. Милое двойное сальто, завершающееся симпатичным ударом локтя в живот, но кто-то вышел из тени и, схватив ее в воздухе, бросил в угол ринга.

Несколько других, молчаливых нападавших навалились на Джульетту и пока, все что было в поле зрения девушки — одна, одетая в зеленое, нога.

В тени, где он следил за одной из установок, освещения, Дворецки почувствовал, как кислый шарик страха упал под ложечкой и пробормотал «Теперь моя очередь». Это звучало даже более дерзко, чем он себя чувствовал.