Атлантида

Они немедленно заглянули в «Справочник», сообщивший им следующие сведения: «Моранж, Жан-Мари-Франсуа. Выпуска 1881 года. Военный диплом. Капитан запаса. (Отдел военно-географических изысканий.)» — Вот и разгадка, — сказал один из офицеров: — тебе посылают штабного карьериста, чтобы ты таскал ему из огня каштаны, которые он соизволит кушать. Диплом! Эка важность!

— Я не совсем с вами согласен, — заметил начальник нашего бюро. — В палате депутатов узнали (везде есть — увы! — нескромные люди) об истинной цели экспедиции Сент-Ави: доказать необходимость оккупации Туата. Этот Моранж, должно быть, доверенное лицо парламентской военной комиссии. Все эти господа министры, депутаты, губернаторы, все они, скажу вам, следят друг за другом. Со временем можно будет написать замечательную и прямо удивительную историю французской колониальной политики, сводившейся исключительно к захватам, которые совершались без ведома правительства, а иногда даже против его воли.

— Как бы там ни было, но результат один, — сказал я с горечью: — двое французов, едущих на юг, будут шпионить день и ночь друг за другом. Приятная перспектива, в особенности, когда приходится напрягать все свое внимание, чтобы расстраивать козни туземцев. Когда сюда прибудет этот господин?

— Наверное, послезавтра. Меня известили о предстоящем приходе каравана из Гардаи. По всей вероятности, он им воспользуется. Все заставляет думать, что он не любит путешествовать в одиночестве.

Капитан Моранж, действительно, прибыл на третий день, воспользовавшись караваном из Гардаи. Я был первым человеком, которого он пожелал увидеть.

Когда он вошел в мою комнату, куда я, соблюдая свое достоинство, немедленно удалился, как только вдали показался караван, я был неприятно удивлен мыслью, что долго сердиться на вновь прибывшего мне будет довольно трудно.

Это был человек высокого роста, с полным и румяным лицом, с голубыми смеющимися глазами, с небольшими черными усами и с почти седой головой.

— Приношу вам тысячу извинений, дорогой товарищ,сказал он голосом, редкая искренность которого меня глубоко поразила. — Вы, должно быть, очень злы на мою назой39 ливость, расстроившую ваши планы и задержавшую ваш отъезд.

— Нисколько, капитан, — холодно ответил я.

— Пеняйте немного на самого себя. Виной тому — известное всему Парижу ваше знакомство с южными путями, возбудившее во мне желание видеть вас своим гидом, когда министерства народного просвещения и торговли, а также Географическое общество, возложили на меня поручение, которое привело меня сюда. Эти три почтенных учреждения предложили мне исследовать и установить старый торговый тракт, по которому, начиная с девятого столетия, ходили караваны между Тунисом и Суданом, через Тозер, Варглу, Эс-Сук и излучину Нигера у Буррума, а также решить вопрос, — не представляется ли возможным вернуть этой караванной дороге ее былое значение. Как раз в это время я узнал в Географическом обществе о предпринимаемом вами путешествии. От Варглы до Ших-Салы мне с вами по пути. Должен вам, вместе с тем, признаться, что экскурсию такого рода я предпринимаю впервые. Я мог бы в течение часа читать лекцию об арабской литературе в аудитории любого института восточных языков, но я чувствую, что в пустыне мне пришлось бы часто справляться о том, куда повернуть: направо или налево. Мне представился исключительный случай, благодаря сообщению одного милейшего товарища, заручиться опытным попутчиком. Вы не должны на меня сердиться, если я им воспользовался и пустил в ход все свое влияние, чтобы отсрочить ваш отъезд из Варглы до того момента, когда я смогу к вам присоединиться. Ко всему сказанному мне остается добавить еще два слова. Мне дано поручение от учреждений, деятельность которых придает моей миссии глубоко гражданский характер. Вас командирует военное министерство. До того дня, когда мы, прибыв в Ших-Салу, повернемся друг к другу спиной, чтобы ехать дальше: вы — по направлению к Туату, а я — к Нигеру, до того дня я буду следовать всем вашим советам и приказаниям точно и беспрекословно, как подчиненный, а также, надеюсь, как друг.

По мере того как он говорил с таким приятным чистосердечием, я чувствовал, как меня охватывала бесконечная радость при мысли, что мои наихудшие опасения не имели никакого основания. Тем не менее я испытывал злое желание быть с ним сдержанным и отомстить ему за то, что он выбрал меня в спутники за глаза, не спросив меня о моем согласии.

— Я вам очень признателен, капитан, за ваши лестные слова. Когда желаете вы выехать из Варглы?

Он сделал равнодушный жест.

— Когда вам будет угодно. Завтра… сегодня вечером. Я вас задержал. Ваши приготовления, вероятно, уже давно закончены?

Моя маленькая хитрость обратилась против меня самого, так как, по некоторым соображениям, мне не хотелось выезжать раньше будущей недели…

— Завтра, капитан? А ваш… багаж?

Он добродушно усмехнулся.