Если мы так поступим, то должны будем представить Атлантиду в отдаленную эпоху 26000 лет назад как обширную замкнутую область не слишком плотно, но и не слишком редко населенную. Если допустить, что это область по размеру была несколько меньше, чем Австралия, или, иначе говоря, имела площадь в 2650000 квадратных миль, то мы обладаем данными, позволяющими приблизительно определить ее население. Доказано, что населению, выживание которого зависит от охоты, требуется по 40 квадратных миль на каждое семейство. Примитивная семья по различным причинам в среднем едва ли насчитывает больше шести человек, и исходя из этого мы при грубом подсчете получаем приблизительно 350-тысячное население Атлантиды во времена ориньякской цивилизации. Но такая оценка не учитывает того, что ориньякцы были, по существу, людьми, достигшими довольно высокого уровня социальной жизни. Их искусство предполагает ассоциацию людей не столько в маленьких племенных группах семейств, существующих благодаря охоте, сколько в довольно больших деревенских общинах. У них были храмы-пещеры, торговля, правители и социальные слои.
Осборн говорит: «Не приходится сомневаться в том, что такое разнообразие характеров, талантов и способностей, какое мы видим сегодня, также существовало и тогда и что эти люди имели тенденцию дифференцировать общество на вождей, жрецов и медиков, охотников на крупных животных и рыбаков, законодателей кремневой моды и модельеров одежды из кож, портных и сапожников, ювелиров и граверов, скульпторов по дереву, слоновой кости и камню, а также художников по настенным росписям. В творчестве эти люди воодушевлялись неодолимым чувством истины, и мы не можем отрицать их удивительного понимания красоты». Такие люди не могли жить мелкими племенами, затерянными в лесу или в горах, а должно быть, соединялись в общины довольно значительного размера. Жизнь, судя по всему, была налажена и давала свободу для творчества, любовь к которому у них была столь явной.
Очевидно также, что, как и в других местах, природа их религий благоприятно влияла на общественный и жизненный уклады. Места, особенно священные для них, были своего рода средоточиями социальной жизни. Так, пещерный храм был фактически центром жизни этого сообщества.
Доктор Хайнрих Венкель, рассуждая о ориньякской пещере Бичискала, в Моравии, описал ее как «большую пещеру, где когда-то жил „человек северного оленя“, своды которой были свидетелями заупокойных ритуалов, где на похоронах вождя приносились человеческие жертвы... Все это хорошо отражает чувства, которые эти древние пещеры возбуждают даже в тех, кто живет в скептической атмосфере современной науки». Позже доктор Маретт в своем эссе о пещере Нио, не смущаясь, называет ее «святилищем», он и в действительности считает ее таковой. Прекрасны картины в дальних концах этих больших и запутанных пещер; две роскошные статуэтки бизонов в самых отдаленных уголках пещеры Тюк-д'Одубер. Все это наводит на размышления о жилищах звероподобных существ.
Об одежде и украшениях древних атлантов мы можем говорить с некоторой долей уверенности, опираясь на находки в могилах их потомков в Европе. Конечно, у нас нет никаких остатков кож, в которых они, несомненно, были одеты. Но, поскольку мы знаем, что они разводили лошадей и коров и охотились на северного оленя, волка и лису, не может быть никакого сомнения в том, что они использовали кожи этих животных для своих одежд. Микроскопическая экспертиза вещества вокруг останков этих людей и вправду показала следы шерсти животных, и это позволяет предположить, что умершие оборачивались в шкуры. Что касается их украшений, то о них мы информированы значительно лучше. Это были панцири и нагрудники из маленьких морских ракушек (