Атлантида

Это, несомненно, сущность древней Мабиноги, или мифологического рассказа, и она не должна рассматриваться как подлинная история. Поскольку, во-первых, залив Кардиган существовал еще во времена Птолемея, который отмечает и мысы, его ограничивающие, и устья рек, впадающих в него, почти в тех же самых пропорциях, которые они сохраняют и в настоящее время. Но ни Птолемей, ни любой другой древний географ не говорит ни об одном из тех шестнадцати городов, которые, как считают, затонули на этом месте в VI столетии.

В то же время мы знаем достаточно о географии Уэльса, как древней, так и современной, чтобы сделать вывод, что ни один кантрев, ни целая их сотня никогда не вмещали шестнадцать городов, которые могли бы сравниться с Керлеоном в предполагаемой эпохе Гвиддно.

«И снова: инцидент вообще представляется как случившийся из-за кого-то, пренебрегшего закрыть водовод, — причина явно неадекватная, судя по предполагаемому эффекту. И недосмотр этот приписывается сыну Сеитина Саиди, короля Дифеда, персонажа, уже знакомого нам по мифологии».

Эта легенда, конечно, не что иное, как уэльская версия легенды о Йисе, городе в Бретани, ушедшем на дно, история которого будет рассказана в моих «Легендах Бретани»; или было бы, вероятно, более правильно сказать, что оба эти рассказа имеют общее происхождение и глубоко укоренены в древних кельтских преданиях. Кроме того, необходимо отметить, что оба они согласуются с историей Атлантиды в том, что земля была затоплена из-за нечестивости ее жителей.

Сохранилась подобная история об озере Савадда в Брекнокшире, которую Дэвис пересказывает следующим образом:

«Участок существующего ныне озера был прежде занят большим городом; но жители его, говорят, были очень злыми. Король страны послал своего слугу, чтобы проверить истинность этого слуха, и пригрозил, что если слух окажется правдой, то он уничтожит это место в назидание другим своим подданным. Посланник прибыл в город вечером. Все жители справляли веселое празднество и в избытке валялись на улицах. Ни один из них не поприветствовал незнакомца и не оказал ему должного гостеприимства. Наконец, он увидел открытую дверь скромного жилища и вошел внутрь. Семейство покинуло его, чтобы поучаствовать в шумном веселье, ушли все, кроме младенца, который одиноко лежал в колыбели и плакал. Королевский посланник сел около этой колыбели и успокоил невинного младенца; его огорчила мысль, что и малыш должен погибнуть вместе со своими падшими земляками. Так незнакомец провел ночь; и, играя с ребенком, он случайно уронил свою перчатку в колыбель. Наутро, задолго до восхода солнца, он отбыл из города, чтобы рассказать печальные вести королю.

Только он оставил город, как вдруг услышал позади себя шум, подобный сильнейшему раскату грома, смешанному со зловещими воплями и плачем. Он заткнул уши. Теперь звук был подобен удару волн о берег; и далее последовала мертвая тишина. Он не мог видеть, что случилось, поскольку было еще темно, и он не чувствовал никакого желания возвратиться в город, так что он продолжал свой путь до восхода солнца. Утро было холодным. Он стал искать свои перчатки и, обнаружив лишь одну из них, вспомнил, где оставил другую. Эти перчатки были подарком его суверена. И он решил возвратиться назад. Подъехав к месту, на котором был город, он удивился: ни одно из зданий, что видел он накануне, не предстало его взгляду. Он сделал несколько шагов. Вся равнина была залита озером. Пристально всматриваясь в эту новую потрясающую картину, он заметил посреди воды небольшой предмет, который ветер мягко нес к берегу, на котором он стоял. Предмет подплыл поближе, и он узнал ту самую колыбель, в которой оставил свою перчатку. Его радость от обретения этого залога королевского расположения усилилась, когда он узрел, что маленький объект его сострадания достиг берега живым и невредимым. Он отнес младенца королю и сказал его величеству, что только это ему удалось спасти из проклятого города».

Это небольшое повествование явно содержит в себе суть рассказов, которые мы называем мабиногионами, то есть рассказами, направленными на воспитание молодежи в духе мифологии бардов. Здесь ее сюжет составляет воспоминание о наказании нечестивых водами потопа.

Такие легенды о поглощении городов и густонаселенных районов страны озерами или водами моря широко известны на всей территории Уэльса.

Эти легенды, конечно, не являются рассказами о действительных исторических событиях, а воспоминаниями некой далекой катастрофы, которая настигла кельтскую расу в совершенно других землях.