Атлантида

Три секунды вилась серебристая молния вокруг мертвого дерева, с которого, словно листья с осенней осины, опадали мелкие стружки, а затем извержонок под потрясенное молчание многоликих опустил оружие.

С минуту над ристалищем висела тишина, а затем Старый совершенно спокойным тоном проговорил:

— Теперь-то ты понял, тупица, чего я от тебя добивался?

— Нет! — растерянно ответил его нерадивый ученик. — Слишком быстро он это… я ничего не разобрал!..

Старый хрипло выдохнул воздух, со всхлипом вдохнул и рявкнул:

— Все! На сегодня занятия закончены! Можете расходиться!

Многоликих как ветром сдуло с ристалища, а Старый протянул руку за мечом.

— Господин Старый, — дрожащим голосом попросил Вотша, — а не могли бы вы взять и меня к себе в ученики?

— Я тебе уже говорил, что я никакой не господин, а просто Старый, — заворчал старик и вдруг оборвал сам себя вопросом, — Что ты сказал?!

— Не могли бы вы взять меня в ученики? — повторил Вотша, отступая на шаг от старика и с ужасом понимая, что сказал какую-то страшную вещь!

Однако старик не рассердился, не начал орать, вместо этого он взял у Вотши меч и устало побрел к скамье. Усевшись, он указал мальчику место рядом с собой и долго молчал. Вотша, сидя на краешке скамьи, боялся проронить хотя бы звук. Наконец старик, тяжело вздохнув, заговорил:

— Понимаешь, мальчик, вообще-то запрещения на преподавание фехтования извергам нет… Просто потому что никому никогда не приходило в голову это делать. Но… зачем тебе учиться владению мечом, с кем ты собираешься сражаться?

Он искоса взглянул на мальчугана и продолжил:

— Насколько мне известно, никто из извергов этим искусством не владеет, хотя оружие многие из кузнецов-извергов делают великолепное. А с людьми сражаться ты все равно не сможешь.

Старик сделал паузу в своем монологе, и Вотша тут же вставил в нее свой короткий вопрос:

— Почему?

— Потому что человек не станет сражаться с тобой, он просто повернется к Миру другой своей гранью, и твое железо ничего не сможет ему сделать… он тебя заклюет, загрызет, порвет на части. Ты беззащитен перед его клыками, когтями, клювом!

Они помолчали, а затем Вотша прошептал:

— Все равно — это так красиво. Это так мощно!

Старик всем телом повернулся к маленькому извергу и пристально посмотрел ему в лицо. И Вотша ответил ему прямым, спокойным и в то же время просящим взглядом своих огромных голубых глаз.

— Странно, — с едва промелькнувшей улыбкой сказал старик, — такой маленький изверг и вдруг понимает красоту фехтования…

И вдруг он махнул рукой:

— А! Давай попробуем! Только ты пока что никому ничего не говори, а то меня ребята засмеют, а твой наставник, Скал, еще, чего доброго, прибьет! Приходи сюда… ну, скажем, послезавтра в это же время. Сможешь?

Вотша молча кивнул, и на его лице расцвела счастливая улыбка.

С этого дня начались еще одни, самые любимые занятия маленького изверга, и его жизнь наполнилась смыслом. Довольно скоро и Скал узнал о новом увлечении своего подопечного, но отнесся к этому совершенно спокойно, рассудив точно так же, как и Старый, что, раз запрета на такие занятия нет, пусть малец тренируется.

К деду Вотшу так и не пустили, а спустя полгода старый Ерохта сам пришел в замок. Одет он был в новые порты и рубаху, аккуратно причесан и… грустен. Когда Вотша с разбегу уперся деду в живот и обхватил его руками, Ерохта положил ему на белую голову чуть подрагивающую ладонь и хрипловато произнес:

— Уезжаю я, Вотушка… насовсем…

— Куда? — поднял к нему лицо Вотша.

— В деревню, к дяде твоему, к моему племяннику, к Салге.

— Значит, я тебя никогда больше не увижу? — в голосе Вотши зазвучали слезы.

— Ну почему? — стараясь казаться бодрым, ответил Ерохта. — Вот вырастешь, должность при князе получишь, может он тебя когда и отпустит ко мне погостить…

Прощание их было недолгим, мальчика ждали занятия, а старика — дальняя дорога. Наверное, именно в это утро кончилось детство Вотши.

Княжну маленький изверг теперь встречал довольно часто. Лада относилась к нему снисходительно-покровительственно, очень любила подтрунивать над ним и веселилась, когда он смущался. Узнав, что Вотша любит читать, она достала из княжеской книжни и передала ему под большим секретом толстую книжечку в черном кожаном переплете, назвав ее странным, незнакомым для мальчика названием — куртуазный роман. Книга была написана несколько странным стилем и не очень понравилась Вотше. Ладе он этого не сказал, хотя девчонка и сама, видимо, об этом догадалась, во всяком случае, больше она ему книг не приносила.