Атлантида

— Нет, сегодня ты слабее, — не согласился наставник. — Ты лучше владеешь мечом, лучше двигаешься, лучше видишь… Но всего этого недостаточно для победы. Влат оказался целеустремленнее и потому ближе к победе! И еще, повернувшись к Миру другой своей гранью, ты сам признал свое поражение! Почему ты это сделал?

После этих слов Сардак как-то судорожно вздохнул и поднял лицо к небу.

— Я знал, что Влат не успеет так же быстро выполнить переворот, и хотел доказать свое превосходство.

— В чем? — тут же спросил Старый. — Вы же бились на мечах, так при чем здесь скорость переворота?

— Мы же бились, — пожал плечами Сардак. — Я подумал, что не имеет разницы, каким образом я добьюсь победы.

Старый покачал головой и коротко приказал:

— Иди домой. Послезавтра занятия в это же время.

Сардак поднялся на ноги и, не оглядываясь, побрел прочь с ристалищного поля.

А старый наставник, проводив взглядом своего незадачливого ученика, опустил голову и ссутулился. Мысли, видать, были у него невеселы.

Вотша, бесшумно подойдя сзади и опустившись на краешек последней скамьи, несколько минут молчал, а затем негромко спросил:

— Значит, мастерство решает не все?

— А, извержонок, ты, значит, наблюдал? — не поворачиваясь, усмехнулся Старый. — Да нет, мастерство решает все, но им надо уметь пользоваться. А кроме того, никогда нельзя недооценивать противника… впрочем, переоценивать его тоже не стоит.

— Это сложно, — задумчиво проговорил Вотша.

— Это — опыт, — все так же, не поворачиваясь, ответил Старый.

Они немного помолчали, и Вотша спросил совсем иным тоном, со жгучим мальчишеским интересом:

— Старый, а как ты Сардака-волка успел остановить? Ты же не знал, что он обернется?!

— Вот потому я и наставник, — перебил его старик, — что владею этим приемом! Конечно, взрослого человека, повернувшегося к Миру иной гранью, удержать гораздо сложнее, но я думаю, что и у взрослого я успею встать на пути! Твой предок, кстати, владел этим приемом гораздо лучше меня — многим людям-волкам он спас этим приемом жизнь!

— А шестерых вот не спас, — едва слышно пробормотал Вотша, возвращаясь к прерванному разговору.

— Не спас, — задумчиво повторил Старый. — И это… Странно это как-то… невероятно…

И снова на несколько минут воцарилось молчание, которое прервал наставник:

— Ну, зачем тебя княжна позвать приказала?

— Юсут требовал, чтобы Лада его поцеловала, потому что он ей самый богатый подарок преподнес, — нехотя ответил Вотша.

— Ну, а ты здесь при чем? — переспросил старик, с интересом поднимая голову.

— А княжна сказала, что самый богатый подарок я ей подарил, — все так же нехотя, смущаясь, проговорил Вотша.

— Ну! — удивился наставник. — И что же это ты ей такое подарил?

— Стихи, — едва слышно ответил Вотша и покраснел.

Но Старого, похоже, его ответ не удивил — его интересовало совсем другое.

— И что, княжна тебя поцеловала?

Вотша отрицательно помотал опущенной головой и, бросив косой взгляд на наставника, выдавил:

— Она потребовала, чтобы князь отдал ей меня в пажи…

— Ну, что князь?! — с большим интересом переспросил Старый.

— Он взял такой вот здоровенный ключ, — пожал плечами Вотша, — дотронулся им до моих плеч и объявил, что отныне я паж княжны.

— Вот это да! — изумился наставник. — Ты хоть знаешь, извержонок, что это значит?

— Что? — Вотша заинтересованно поднял лицо.

— А то, что теперь тебя в замке, да что там в замке, во всех владениях нашей стаи, никто пальцем не может тронуть! Только княжна вольна распоряжаться твоей жизнью и смертью!

Но тут возбуждение старика спало, и он совсем другим, чуть насмешливым тоном добавил:

— Правда, княжна наша тоже еще та птица! Она не задумываясь пошлет тебя на смерть по малейшей своей прихоти!

— Ну и пусть, — ответил Вотша и, подняв лицо к небу, чуть прищурившись, посмотрел на солнце. — Ну и пусть!

Утром следующего дня, наскоро позавтракав, Вотша помчался в библиотеку замка. Он ни разу там не был, но один из дежурных дружинников подсказал ему, что библиотека находится на третьем этаже замкового дворца и занимает почти все левое крыло. Взлетев на третий этаж по парадной дворцовой лестнице, Вотша увидел две одинаковые, высокие, украшенные резьбой двери. Подойдя к левой, он осторожно постучал, и тотчас из-за двери раздался высокий дребезжащий голос:

— Входите, входите! И нечего было стучать!

Извержонок толкнул дверь, переступил порог и замер на месте с открытым ртом. Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть столь замечательного помещения.