Атлантида

Он все еще был в гидрокостюме, вода стекала с него ручьями. Костас даже лицо не успел вытереть как следует. Помимо водяных брызг нем выступили капли пота - это вечернее солнце все еще баловалось своими горячими лучами. Он посмотрел снизу вверх на высокого англичанина.

Впрочем, Джек не совсем обычный англичанин. Он из древнего британского рода. От былого аристократического величия осталось лишь некоторое изящество, выдающее благородное происхождение. Его отец был отчаянным искателем приключений, который, махнув на свой социальный статус, потратил почти все деньги, чтобы посетить с семьей самые отдаленные уголки мира. Столь необычное воспитание позволяло Джеку держаться обособленно, ни от кого не зависеть и чувствовать себя свободно среди себе подобных. Как прирожденный лидер, он снискал к себе уважение не только на капитанском мостике, но и на палубе, среди членов команды.

- Что бы ты делал без меня? - Джек улыбнулся, помогая Костасу снять со спины тяжелые баллоны.

Костас, сын греческого магната #8209;судовладельца, долгое время вел жизнь беззаботного плейбоя. Он почти десять лет учился в Стэнфордском университете и Морском технологическом институте, после чего стал неплохим специалистом в области подводных технологий. Окруженный многочисленными приборами и приспособлениями, в которых только он один мог разобраться, Костас много времени посвящал всяким изобретениям и добился в этом деле невиданного успеха. Его страстная натура всецело соответствовала роду занятий и толкала его на самые безумные проекты.

Впервые они встретились на военной базе НАТО в турецком городе Измире, где Джек был приписан к Морской разведывательной школе, а Костас числился гражданским советником в исследовательской группе ПВБ ООН - противолодочной военной базе ООН. Через несколько лет Джек вспомнил о Костасе и пригласил его поработать в Международном морском университете, главном исследовательском центре по изучению морских глубин. С тех пор они уже больше десяти лет работают вместе. Со временем Джек стал директором отдела полевых исследований университета. В его распоряжении находились четыре исследовательских судна и более двухсот человек персонала. Костас тоже стал заметной фигурой - в инженерном отделе, но не упускал случая присоединиться к экспедиции Джека, особенно если речь шла о многообещающих приключениях.

- Спасибо, Джек. - Костас медленно встал, не находя сил для дальнейшего разговора. Ростом он не вышел - едва доставал Джеку до плеча, - но широкая грудь и крепкие руки выдавали в нем потомка греческих моряков и рыболовов с твердым характером и необыкновенной выносливостью. К нынешнему проекту Костас относился как к чему #8209;то родному и близкому и был крайне взволнован потрясающими открытиями. Именно он долгое время готовил экспедицию, без зазрения совести используя обширные связи отца в правительственных кругах Греции. Несмотря на то что они сейчас находились в нейтральных водах, помощь греческого военно #8209;морского флота была бесценной, особенно по части бесперебойного снабжения их судна баллонами с очищенным кислородом, без которых подводное погружение было бы просто невозможным.

- О, чуть не забыл. - Костас повернулся к Джеку и хитро улыбнулся. Он полез в карман стабилизирующей куртки, вынул оттуда пакетик в водонепроницаемой оберточной бумаге и протянул Джеку. - Чтобы ты не подумал, будто я присвоил себе эту чудную вещь.

Джек удивленно посмотрел на сияющего от радости друга и молча взял пакет. Он оказался настолько тяжелым, что Джек с трудом удержал его в руке. Не теряя ни секунды, развязал веревку и застыл в изумлении, увидев цельнометаллический диск размером с ладонь с такой сверкающей поверхностью, словно его только что изготовили в таинственной мастерской. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: этот предмет сделан из чистого золота, причем высочайшей пробы.

В отличие от академических коллег Джек никогда не притворялся, что равнодушен ко всякого рода сокровищам. Поэтому сейчас его будто током пробило, когда он увидел, что держит в руках не просто ценную вещь, а несколько килограммов золота. Он медленно поднял диск вверх и повернул его к солнцу, чтобы лучше рассмотреть. Диск засверкал, как яркая лампа, источающая накопившуюся за тысячелетие энергию.