Атлантида

- Это оружейные ящики? - поинтересовался Джек. Костас наклонился над одним из них и смахнул толстый слой белого осадка.

- Трудно сказать. Они слишком короткие для торпед или ракет и слишком широкие для пусковых установок. Конечно, надо бы открыть хоть один, но у нас нет ни времени, ни инструментов.

- На них какая #8209;то маркировка. - Катя протиснулась к ящикам вслед за Костасом и принялась снимать слой белого порошка, под которым виднелась металлическая пластина с цифрами. - Это код Министерства обороны СССР, - прокомментировала девушка, показав на группу замысловатых символов. - Это действительно оружие. - Она смахнула белый порошок с другого обозначения и наклонилась ниже, чтобы разобрать надпись.

- «Электро…» - начала Катя и вдруг запнулась. - «Электрохимприбор».

Джеком и Костасом мгновенно овладело дурное предчувствие.

- «Электрохимприбор», - повторила Катя. - Больше известный под названием «Почтовый ящик 418» - главный советский завод по сборке термоядерного оружия.

Костас тяжело откинулся на ящик.

- Матерь Божья! Значит, это термоядерные боеголовки, которые по размерам вполне подходят для ракет среднего радиуса действия.

- Точнее сказать, «ССН #8209;20», или «Осетр». - Катя встала. - Одна такая в пять раз мощнее, чем сброшенная на Хиросиму бомба. Здесь шесть ящиков, и в каждом по десять боеголовок. - Она замолкла и угрюмо уставилась на зеленые ящики. - Именно поэтому, вероятно, советские власти сделали все, чтобы сохранить в тайне факт гибели подводной лодки. А после этого события в порту прописки «Казбека» и в других местах стали исчезать люди. Теперь ясно, что их просто #8209;напросто убрали, как при Сталине. Причем исчезновения прошли практически незамеченными на фоне более важных событий.

- Вы хотите сказать, что эти ядерные боеголовки украдены? - удивился Костас.

- После афганской войны Советская армия была полностью дезорганизована. Стал быстро распадаться и Военно #8209;морской флот СССР. Все суда оказались на приколе, экипажи изнывали от скуки и безделья. Жалованье военнослужащим резко снизилось, а зачастую им и вовсе денег не платили. За последние годы существования Советского Союза Западу было продано больше секретной информации, чем за весь период «холодной войны».

- Как Антонов отнесся к этому? - спросил Костас.

- Этот человек верой и правдой служил своему государству, но оказался крайне опасным в условиях его полного распада и наступления анархии. Он ненавидел так называемую «гласность», презирал «перестройку» и отвергал любые попытки установить нормальные отношения со странами Запада. Поэтому все выглядит как последний акт его открытого неповиновения продажным властям.

- Если режим больше не способен нанести удар по Западу, - задумчиво пробормотал Костас, - значит, это должен сделать он.

- А его экипаж готов был следовать за ним куда угодно, особенно если это сулило большие деньги.

- Где он достал все это?

- Где угодно. У Саддама Хусейна в Ираке, у талибов в Афганистане, у лидеров движения «Хамас» в Сирии, в Северной Корее, наконец. Не забывайте, все происходило в 1991 году.

- Но для этого ему нужен был посредник, - заметил Джек.

- Хищники уже кружили над страной и предлагали свои услуги еще до начала распада СССР, - грустно вздохнула Катя.

- Я недооценил нашего друга как политработника, - спокойно произнес Костас. - Конечно, он был фанатиком, зато спас человечество от ужасной катастрофы.

- Такая угроза еще существует. - Джек выпрямился и посмотрел на друзей. - Где #8209;то еще бродит по белому свету неудовлетворенный и алчный продавец смерти, который годами наблюдает за происходящим и ждет своего часа. А его потенциальные клиенты сейчас намного хуже, чем прежде. Это террористы, поступки которых определяются только ненавистью.

Мерцание синих аварийных лампочек на подводной лодке с трудом пробивалось в мрачное пространство торпедного отсека. Костас включил фонарь на шлеме на полную мощность и повел друзей по узкому проходу, мимо зеленых ящиков с оружием, в дальний конец отсека, обозначенный на его мониторе. Джек и Катя старались не отставать от него ни на шаг. Их защитные костюмы отсвечивали ярким блеском, когда они проходили мимо покрытых толстым слоем осадка ящиков и приборов. Протиснувшись сквозь узкий люк оружейного отсека, они вошли в такой же узкий, но ярко освещенный коридор.

Костас прислонился спиной к стенке субмарины и просунул палец в одну из решеток на полу.

- Это здесь.

Он наклонился и, поднатужившись, попытался приподнять ее. Раздался резкий металлический скрежет, и в воздух поднялись клубы потревоженного белого осадка. Джек подошел к другу, чтобы помочь. Затем мужчины посмотрели вниз, где безраздельно господствовала мрачная темнота. Костас начал медленно спускаться, и вскоре над полом виднелся только его шлем.

- Я спустился на пол, это чуть повыше днища лодки, - объявил он снизу. - Это тот самый предел, ниже которого можно спуститься, не опасаясь погрузиться в ядовитый бульон. - Он вынул из нагрудного кармана прибор СГП.