Атлантида. Часть 2: Радуга (СИ)

- Ни одна из жриц не осмелится лгать тебе, - заметил Василий. - Нужно проверить то, что говорит эта странная девочка.

- С помощью мариния можно понять, чего хочет человек, - сказал Буревестник. - Барракуда лучше всех понимает его язык. Она никогда не ошибается. Ей нужно верить.

- Ты не можешь это проигнорировать, - добавил Карпуша, пристально глядя на Солнце. Мнению других предводителей он не мог противиться, как бы ему этого ни хотелось.

- Хорошо. Пусть все жрицы выйдут на площадь! - крикнул он.

Из толпы оранжевых на площадь одна за другой стали выходить девушки и женщины. Когда все они выстроились в несколько рядов и замерли в ожидании, Солнце сделал жест, велев Барракуде указать на одну из них.

Двигаясь плавно, будто змея, девушка пошла вдоль рядов, всматриваясь в лицо каждой жрицы. При ее приближении многие жрицы начинали нервничать, переступать с ноги на ногу. Другие же, напротив, смело встречали пристальный взгляд Барракуды, всем своим видом показывая, что им нечего скрывать от говорящей с металлом.

Достигнув середины второго ряда, девушка вдруг остановилась, упершись взглядом в одну из жриц. Кто это был, я не видел: женщины из первого ряда загораживали ее лицо. Но я заметил рыжие волосы. Из всех жриц только у одной были рыжие волосы.

- Это она, - сказала Барракуда.

- Нора, иди сюда. Остальные - вернитесь, - велел Солнце.

Жрицы исполнили его приказание в точности, а Нора двинулась к столу, едва передвигая ноги от страха. Дрожа всем телом, она встала на колени перед своим предводителем, - перед всеми предводителями, - и преданно взглянула ему в глаза.

Еще когда Барракуда сказала про ожерелье из мариния, мне в голову закрались подозрения, но я до последнего убеждал себя в том, что это был кто-то другой! Как могла та Нора, которую я знал, хладнокровно отравить умирающего, да еще покрывать предателя, выдавшего храм!?... Я готов был поверить в то, что Барракуда ошиблась, но, если бы это было так, это означало бы, что Яшму ждет казнь.

Как и все присутствующие, я весь обратился в слух. Именно сейчас все должно было решиться.

- Ты отравила Яшму? - спросил Солнце, сурово глядя на девушку.

- Да, - ответила она.

- Зачем ты это сделала?

- У меня было много причин сделать это и ни одной, чтобы не сделать, - проговорила она, собравшись с силами.

- Ты знаешь, какую из причин мне нужно услышать.

Нора кивнула. Когда она заговорила снова, в ее голосе слышались подступившие к горлу слезы.

- Яшма сказала правду. Храм нашли из-за того, что один из нас рассказал про него. Это был мой дед, Рыжее Пламя. Стражники допрашивали нас вдвоем, они пригрозились изнасиловать и убить меня у него на глазах, если он не скажет им... Он не смог молчать.

Закончив, она продолжила прямо стоять на коленях, глядя на Солнце, но ее плечи дрожали, она едва удерживалась от рыданий.

- Вернись к нашим, - велел ей Солнце.

Буревестник сделал знак Барракуде, чтобы та тоже ушла.

Девушки вместе вернулись в толпу, Нора ушла к оранжевым, Барракуда молча встала возле меня. Краем глаза я видел, как край ее губ тянется вверх в кривой улыбке.

- Моим людям не пришлось бы делать этот выбор, если бы не ты, - сказал Солнце, глядя на Яшму. Он знал, что должен поступать справедливо, знал, что все присутствующие сейчас думают о словах Барракуды насчет цвета его камня.

- Мне тоже не пришлось бы делать свой, если бы не ты. Но нам нечего прощать друг другу, - спокойно ответила Яшма, дав ему оставить свое решение неизменным.

Тут по площади разнесся стук камня. Все тут же обернулись к ящику.

- Я хотел положить белый, - пояснил Погодник, убирая пустую руку. Пока все смотрели на Барракуду и жриц, он успел очнуться от обморока и вернуться за стол.

Луна тоже положил свой камень.

- Четыре против двух, с Яшмы снимаются все обвинения, - объявил Карпуша, чтобы все слышали. - Ты останешься с нами на правах жителя и защитника Огузка!

Я опустил голову, шумно выдыхая: неужели этот кошмар наконец-то закончился!?

- Сейчас ты можешь выбрать любую стаю, где останешься, - сказал Карпуша. - Но лучше иди к зеленым, там ты нужнее.

- Она пойдет к желтым, она же прирожденный кузнец! - возразил Василий.

- Я останусь в красной стае, - ответила Яшма. Она опустилась на свое место, не в силах больше стоять. Только что четыре белых камешка вернули ее с того света.

- Красные погибли во время землетрясения, - объяснил Карпуша, смотря на нее, как на дурочку. - Их больше нет.

- Я же есть. Значит, я буду за красных, - ответила она. - Погребу миналию, а дальше как пойдет.

Наконец, все было решено. Люди стали расходиться, а я мог подойти к Яшме.

- Что бы ты там ни собирался говорить, давай потом? - попросила она, встретив меня измученным взглядом. - Это было непросто.

Я покачал головой и крепко обнял ее, стараясь не задеть больные ребра. Она не сопротивлялась, но ее руки остались прямыми.

Мы простояли так несколько секунд, а потом над нами раздался рев Карпуши.

- Эй, белая глиста! Грабли в зубы и работать, и так кучу времени потратили! Ты! - он обратился к Яшме. - Идешь с нами?