Атлантида. История исчезнувшей цивилизации

Эта теория не только объясняет отмеченные изменения в особенностях мигрантов с Атлантиды в азилийские времена, но и предполагает радикальные расовые преобразования непосредственно в самой Атлантиде. Вспомним, что Платон ссылается на смешение божественной расы Атлантиды, ведущей род от богов, с сыновьями земли, обычными смертными. Кто же были эти «смертные», разбавившие божественную кровь? Они могут только быть азилийцами, остатки которых смешались с ориньякцами или «богоподобными» и которых все еще можно обнаружить на Канарских островах, последних обломках Атлантиды. Многие авторы говорят о берберских или иберийских корнях аборигенов Канарских островов. Главным сторонником этой теории является Серги. Он называет иберийцев «средиземноморской расой» и заявляет, что они не только вышли за пределы Средиземноморья, но и проникли в Англию и Ирландию, Францию, а также и в другие регионы.

Азилийский или протоиберийский период на Атлантиде, должно быть, совпадал с той стадией морального и культурного вырождения, о которой говорит Платон, и его оккупанты Атлантиды идентичны азилийцам или протоиберийцам. Эти люди, подобно ориньякцам, были обитателями пещер, или, говоря точнее, использовали глубокие и изолированные пещеры большого размера в качестве храмов. Это доказывает, что азилийские оккупанты Атлантиды приняли древнюю религию страны. Действительно, насколько вообще возможно судить о религии народов, столь отдаленных от нас во времени, складывается впечатление, что нет никакого или почти никакого различия между верованиями ориньякцев и азилийцев, за исключением того, что у последних практиковалась магия. Существовал и ритуал поклонения быку, который, судя по всему, соответствовал описанию, данному Платоном.

Теперь пора уже поговорить о поздней Атлантиде, Атлантиде времен заключительной катастрофы, уже выродившейся если не в культуре, то в мысли. Мы говорим «заключительная катастрофа», хотя не имеем абсолютно никакого свидетельства о ней, которое бы позволило нам заявлять с точностью о том, когда же наконец Атлантида ушла под воду. В действительности полностью она не погружалась никогда, так как Канарские и Азорские острова, два ее самых высоких пика, все еще возвышаются над водой как свидетельство ее прежнего существования. Мы знаем только, что приблизительно три тысячи лет назад оборвалась сухопутная связь между Великобританией и Европейским континентом и что воды Ла-Манша катятся над недавно погрузившимися на дно океана лесами. Есть ли в таком случае какие-либо серьезные причины отрицать, что Атлантида существовала даже дольше, чем полагает Платон? С этим вопросом мы пока повременим. А сейчас вполне достаточно сказать, что в свете этой теории рассказ Платона об Атлантиде как о большом и процветающем цивилизованном сообществе кажется еще более правдоподобным. Если мы будем судить о ее состоянии по народам, пришедшим в Европу в качестве мигрантов, то в одном случае мы должны будем оценить ее культуру по остаткам намного более высокого человеческого состояния (ориньякская культура) или в другом случае исходить из того, что мы знаем об азилийцах, типичных людях палеолита, и культуре верхнего древнего каменного века.

Я не могу поверить – и с этой позиции меня не свернут и заключения археологов, которые не являются исследователями легенд, – что у ориньякского искусства не было многовековой культурной родословной. Расценивать их как непосредственный результат менталитета дикарей, как мне кажется, невообразимая нелепость. Никакие дикари сегодня не создают искусства столь совершенного по своей технике. Наоборот, некоторые направления в современном европейском искусстве кажутся мне более родственными варварскому ремеслу, чем тонкому вкусу ориньякского и мадленского человека. Какой творческий дух не восхитится головой лошади из Лас-Эспелунджеса, глиняным бизоном на стенах Тюк-д'Одубер или навьюченным быком из Альтамиры? Сравните их черты, их динамичность с деревянной неподвижностью древней египетской живописи или с грубостью ранних итальянских мастеров, и вы увидите искусство, наполненное жизнью и, очевидно, проистекающее от людей, настроенных на истинный реализм, ощущающих ценность вдохновения, ухвативших и изобразивших реальность в свете некоего идеала. Разве это дикари! Позвольте нам поостеречься от таких слов в описании этих древних скульпторов и живописцев, чтобы последующие поколения дали более справедливую оценку их художественным достижениям и в полной мере смогли понять красоту их культуры, опровергнув наши поспешные представления!