Атлантида. Падение границ

Один из кораблей вздрогнул от чудовищного удара в днище, с треском разлетелись доски, ударил фонтан воды… Несколько мгновений – и корабль вместе со всеми, кто в нем находился, исчез в стремительном водовороте, лишь несколько обломков кувыркались на волнах. На мгновение среди пенных гребней показалось юное лицо, обрамленное слипшимися от воды золотистыми прядями волос. Бледная зеленоватая кожа уже в области шеи сменялась серебристой мелкой чешуей, огромные перепончатые руки ухватили цеплявшегося за обломок мачты солдата и мгновенно утянули его в глубину. Вскоре золотоволосое чудовище появилось снова – ударил по воде, поднимая фонтан брызг, могучий хвост, и Тритон, дитя морских владык, устремился к следующему кораблю, обреченному пополнить его хранящуюся на морском дне коллекцию.

И все же флот Посейдониса был слишком велик. Не менее половины кораблей уже ушли на дно, почти все уцелевшие потеряли мачты и паруса, но остальные, теперь уже вспенивая волны одними только веслами, рвались к берегу. Теперь уже мертвоглазым не нужно было убеждать сомневающихся в необходимости в точности исполнить приказы Архонтов… Весла гнулись в руках гребцов, осознавших, что единственный их шанс на спасение – земля. Земля, где можно встать на ноги, взяться за оружие и, может быть, опрокинуть проклятых гиперборейских магов. И корабли двигались вперед – то один, то другой шел ко дну, или разрушенный хоботом смерча, или пробитый ударом хвоста резвящегося в глубине Тритона, но остальные с каждым ударом весел пусть и ненамного, но приближались к вожделенному берегу.

Там их ждали. Семь тысяч бойцов – жалкая кучка по сравнению с тем, что даже после столь чудовищных потерь могла высадить на берег армада Посейдониса. И все, кого могли сюда привести кентавросы, при этом не оставляя Олимп на разграбление всякому, желающему воспользоваться отсутствием хозяев. Большая часть воинов сидела на камнях, отдыхая, – их бой еще впереди. То там, то здесь среди воинов возвышались огромные несуразные фигуры, кое-как замотанные в порядком изгаженные и отвратительно смердящие звериные шкуры. Длинные, до колен свисавшие руки могли без труда переломить или вырвать с корнем средних размеров дерево, а единственный глаз посреди лба был наполнен тупой, нерассуждающей злобой. Воины старались держаться от циклопов подальше, несмотря на то что присутствие гиперборейских магов в известной степени сдерживало чудовищ… никому не хотелось рисковать – циклопы отличались вздорным нравом, вечным голодом и полной неразборчивостью в пище. Превозмоги голод над страхом перед олимпийцами – и циклоп вполне мог подзакусить ближайшим к нему человеком.

Вот один из великанов встал, с кряхтением поднял большой обломок скалы и, надсаживаясь, сопровождая действие звериным рыком, швырнул его в сторону моря. Особой ловкостью эти тупые, неуклюжие исполины никогда не отличались – камень, пролетев почти стадию, плюхнулся в воду, не дотянув до ближайшего корабля несколько десятков локтей. Неудача ничуть не расстроила гиганта – он наклонился, поднял другой камень, и повторил попытку. Еще раз, еще… Пятый или шестой валун все же достиг цели, проломив борт корабля ниже ватерлинии. Разом хлебнув огромную порцию воды, корабль завалился набок, с палубы в море посыпались солдаты… большинству уже не суждено было ощутить под ногами твердую землю. Циклоп радостно загоготал, воздев руки к небу, запрыгал – солдаты прыснули во все стороны, чтобы не попасть под тяжелые босые пятки веселящегося гиганта.

Зевс прекрасно понимал, что сумей атланты высадить свои войска – и ни магам, ни их немногочисленным солдатам не удастся остановить вторжение. Изрядно потрепать – возможно. Заставить заплатить за победу дорогой ценой – наверняка. Но не остановить… а вопрос о том, как дорого встанет атлантам победа, гиперборейцев не волновал. Как, собственно, и самих атлантов.

Вздрогнул, словно пронизанный судорогой, один из прибрежных холмов. С шумом распрямились огромные кожистые крылья, ударил по камням длинный, усеянный шипами хвост. От взмаха крыльев поднялись клубы пыли – здесь, на берегу, дождя не было, магам совершенно не хотелось промокнуть. Огромное чудовище взмыло в воздух, клубок усеянных присосками щупалец, торчавший прямо из уродливой морды, развернулся – приготовившись хватать добычу и запихивать ее в необъятную пасть. Огнедышащего Тифона панически боялись все – даже олимпийцы. А само чудовище боялось… нет, не боялось, а несколько опасалось только Зевса. Его щупальца с круглыми присосками, издалека казавшимися многочисленными глазами, породили легенды о том, что Тифон стоглав… На самом деле голова, как и пасть, у монстра была одна – зато прожорливости хватило бы на десятерых. Даже Зевс понимал, что рано или поздно с Тифоном ему придется расправиться, относительно разумный, невероятно жестокий монстр был опасен… но пока тварь подчинялась его приказам, Зевс берег ее как чуть ли не самое сильное свое оружие.