Атлантида, унесенная временем

Получается, что обе истории «генетически» связаны между собой. Причем легенда о Тантале была известна при дворе Креза (около 570 года до н. э.) в то самое время, когда Солон посетил его владения. По свидетельству греческого историка Геродота, во время встречи Солона с царем они обменивались историями о превратностях судьбы.

Казалось бы, теперь все говорит о том, что Солон увез из Лидии историю о Тантале. Причем в ней содержатся якобы ключевые элементы для дальнейшего превращения в легенду об Атлантиде – от невероятного расцвета до катастрофы и гибели.

Но сразу встает вопрос: как могла история о затонувшем городе Танталис в Лидии превратиться в легенду о целом острове-континенте, погибшем за 9600 лет до н. э.? Бытует мнение, что географическое перемещение сцены катастрофы далеко на запад, к месту изгнания Атласа, вызвано тем, что и Солон, и Платон «перевели» имя Тантал в более знакомую греческую форму – Атлас.

И тогда, получив новое «местожительство» вблизи берегов Атлантического океана, история о затонувшем царстве Атлантида стала обрастать подробностями в процессе пересказа в устах нескольких поколений от Солона до Платона.

Вполне возможно, что при дворе царя Креза (VI век до н. э.) с уверенностью говорили о великом городе, построенном Танталом задолго до начала египетской цивилизации. Сам же Платон рождение этой цивилизации относил за 8000 лет до своего рождения. И он-то якобы и пришел к выводу, что Атлантида была еще на тысячу лет древнее Египта.

Итак, если исходить из вывода о том, что источник легенды об Атлантиде существовал на самом деле, то история якобы была вольно изменена Солоном и Платоном. Преувеличения превратили ее в описание мировой катастрофы.

Но зачем это нужно было и Солону, и Платону? Ведь просто описание истории одного или обоих городов уже заслуживает уважения любого бытописателя, даже без преувеличений…

Мы пытались разобраться, где мог находиться не менее легендарный, чем Атлантида, исчезнувший город Танталис. Античные авторы – греческий писатель и путешественник Павасаний (XI век н. э.) называл место гибели столицы царства Лидии у горы Сипила (сейчас – Манис-Даг). Это удаление более чем на 30 километров от современного турецкого порта Измир (Смирна) на побережье Эгейского моря.

Со слов тех же авторов, в этом бывшем городе был престол микенских царей, один из которых объединил греков для похода на Трою…

А пока бермудский шлюп нес нас к турецким берегам.

* * *

Когда, еще до Босфора, блиц-опрос закончился, то случившееся на борту «ковчега» исследование было обобщено и оглашено в Мраморном море. В пяти группах признаков косвенных доказательств очки распределились по степени доверия к Платону (из расчета максимума в 21 балл):

первое место занял «американский континент» (20,4 балла);

второе – «время гибели» (16,0);

третье – «утонувшие острова» (13,6);

четвертое – «границы острова» (12,4)

и последнее место, пятое, – «дальний материк» (10,0).

Таким образом, описание Платоном материка «напротив Африки и Европы» было воспринято нами с наибольшей правдивостью. И десять «призовых» косвенных доказательств выстроились в порядке, наиболее убедительном по отношению к предположениям Платона:

«противоположная сторона» (1 место),

«напротив Африки и Европы» (2),

«ограничение океана» (3),

«напоминает дугу» (4),

«не противоречит науке» (5),

«низкий уровень океана» (6),

«наводнения» (7),

«землетрясение» (8),

«вулканы» (9),

«остров – за проливом» (10).

Кто и какие делал пометки – неизвестно. Каждый проставлял свой балл в свободную клетку. Однако я все же попытался пропустить моих коллег по путешествию через сито в пять ячеек: по триаде – холерик, сангвиник, флегматик – с учетом диады: оптимист-пессимист.

Естественно, все эти ярлыки не однозначны и в человеке существуют во взаимосвязи. Просто чего-то одного больше, а другого… Но чтобы быть объективным, оценку я производил с точки зрения доверия к реалиям Платона в его описании Атлантиды!

Вне сомнения, первые роли в этом минимальном тесте были отведены Брису и Стояну. За ними скромно пристроился Максим, то есть я. Потом – Ириада, Проктогор и Влад, наконец, – почти полный пессимист, а точнее, экстремист-скептик – Ольга. В этом деле себе я дал слово, что мои нескромные рассуждения мои коллеги никогда не увидят. И не увидели – только после прочтения этих строк.

Сделав такие хитрые подсчеты, я вздохнул с облегчением: с таким коллективом дело поиска вести можно там, где Атлантиды нет, не было и никогда не будет! Но это для пессимистов. А оптимисты ориентируются на иной принцип: «Если не догоним, то хотя бы согреемся!».

Говорят, что пессимист – это хорошо информированный оптимист. Может, поэтому мы, старшее поколение, – все же оптимисты?

… От Дарданелл и Трои мы вышли к вечеру. Решили ночью вблизи пролива не идти – слишком велико движение на этой водной трассе. А риск нам был ни к чему. Укрылись милях в десяти от мыса с Троей в маленькой безлюдной бухточке.