Атлантида, унесенная временем

И вслед ему высказалась Ольга:

– Устройство, общественный строй, религия…

– Верно, Ольга, – поддержал ее я. – Что еще?

– Оборона и гибель, – заметил Гор. – Точнее – система обороны в виде крепости…

– И время гибели, – заметила Рида.

Брис обрадовано воскликнул:

– Не вижу бороду, но философов…

Так он перефразировал изречение древних в адрес легковесных философов: «Вижу бороду, но не вижу философа». И кивнув мне, попросил подвести итог по рассказу Платона.

– То, что я сейчас перечислю, требует наполнения, хотя бы словами Платона. А именно: кто сообщил (1), где остров (2), структура (3), строй (4), защита (5), время (6), гибель (7). Материал я подберу, но кто возьмется это все обобщить?

Вызвался Стоян, и с этого момент он с палубы исчез, погрузившись в обработку сведений, донесенных людям самим Платоном. Но уже в этот вечер получить ответ мы не смогли. Брис всех отправил спать. И Стоян изложил свое видение проблемы в тезисах на «Доске истории».

На этом пути из Равенны на Крит в ту же ночь, вернее, к утру, мы попали в шторм. Возможно, в тот самый, весенний, о котором говорил Марко на Боке.

Часов шесть выл ветер, грохотали и плескались волны. Мы держались носом к волне, подняв только кливер и чуть-чуть грот-парус. Бортом к волне вставать было нельзя, и Гор мастерски удерживал шлюп в разрез волны. После полудня ветер стал стихать, но все равно дул с юга и против основного курса, то есть в лоб или, как его зовут моряки, ветер по имени «морда-тык». Ветер уже не выл, а тоскливо поскуливал в вантах. Волны пошли на убыль, становились все более пологими и уже не швыряли шлюп, а плавно покачивали его.

Наконец, к вечеру черные, лохматые тучи разорвались, и сквозь прорехи на нас хлынули потоки теплых лучей солнца.

– Сол-л-н-це-еее! – пронесся крик над волнами.

И мы все мгновено оказались на палубе и с жадностью вдыхали свежий, чуть солоноватый морской воздух. Об ээсе Стояна мы не вспомнили и после скорого ужина легли спать.

А ночью меня с Брисом разбудил Гор.

– Брис, мы вошли в зону обломков… Я зажег все осветительные огни… Подаю сигналы ракетами… Может, там люди? Волна позволяет, и паруса я убрал… Мы дрейфуем…

– Как ты в такой темноте разглядел обломки? – спросил Брис, выходя из каюты в кокпит.

– Не увидел, услышал… Лаяла собака…

На воде там и сям видны были обломки, правда, какие-то мелкие: доски бортовой обшивки, ящик, обломок гика явно с парусного судна, пластиковые бутылки и банки… Чуть дальше, на границе света и тени, на волнах прыгал ярко-красный с белым спасательный круг. Над нами ревела с перерывами сирена, привлекая людей к себе, если, конечно, они были где-то рядом. Я попросил выключить ревун и прислушаться. А вдруг кто-нибудь отзовется?

И действительно, прямо за кормой, со стороны границы с тьмой, послышался лай, вернее, тявканье с подвыванием – тревожным и тоскливым. Дали задний ход двигателем и стали приближаться к кругу. А около круга, вцепившись зубами в его веревочную окантовку и чуть подняв голову над водой, скулил пес.

Скамандовал Брис:

– Несите тент и вяжите к его углам шкертики… Один длинный, – указал он Владу и Стояну. – Рида и Ольга, не спускайте глаз с круга и пса… Мы дрейфуем, и волны нас разворачивают…

Пес оказался понятливым. Он, не выпуская круга из зубов, ухитрился зацепиться лапами за шкертик и брюхом лечь на тент. Минуты через две он был на палубе. Мокрый и дрожащий, он пытался лизнуть нас, но скулил, видимо, от радости быть спасенным. На спасательном кругу стояло: «Стрела».

Рида завернула пса в лохматое шерстяное одеяло, а Ольга дала ему теплой воды. И у них на руках пес перестал скулить и дрожать. Но стоило его развернуть, как он стремглав бросился в каюту и забился в угол. Там его и накрыли одеялом.

А пока мы дрейфовали, освещали все вокруг и гудели, Брис спустился к радиотелефону и стал передавать в эфир.

– Внимание! Внимание! Всем, всем, кто меня слышит… Я, парусный шлюп «Аквариус», греческий флаг, порт приписки Пиргос… Иду из Равенны на Крит… Координаты… На траверзе Которского залива обнаружил обломки яхты «Стрела»… Спасти удалось только собаку…

И Брис стал повторять призыв. Через несколько минут, на третьем повторе, ему ответили:

– Я, сухогруз «Измир-два», турецкий флаг, порт приписки Измир, слышу вас, «Аквариус»… Три часа назад на вашем месте обнаружил горящую яхту «Стрела», порт приписки Дубровники… Взрыв бензина… Спасены три человека, не пострадали… Иду в Триест… Благодарим за сведения…

Брис ответил:

– Рады за спасенных. Как зовут пса? Передадим его в порт Гераклион на Крите…

– Пса зовут Бимс, понимает по-английски… До связи…

Так на несколько дней на «Аквариусе» нас стало восемь, считая собаку. Бимс оказался лайкой самого маленького роста в своей породе Видимо, он родом был с севера, то ли из Финляндии, то ли из Норвегии, а может быть – из России. Он быстро освоился со всеми помещениями, но на открытую палубу категорически отказывался выходить. Очень стыдился, когда делал свои «естественные дела» в кокпите. Причем в одном и том же углу. Но наверх – ни ногой!