Атлантида: возвращение короля

— Отвали от меня, черт побери!

— Успокойся… Пойдем. Со мной…

Настоящий, осязаемый страх заставил Мари отреагировать именно так, иначе она никогда бы этого не сделала. Если бы братья видели, как ее тащит какой-то слюнявый слуга Божий, брыкающуюся и вопящую, им было бы стыдно.

Только по этой причине она не могла остановить то, что произошло дальше.

Она разрыдалась.

Большие, пузырящиеся, всепоглощающие слезы.

— Я не хочу снова умирать! — всхлипнула она, все еще сопротивляясь. — Мне все еще нужно отомстить Рэю, и я просто… я не могу… Пожалуйста, не высасывай мою душу.

— Я не собираюсь высасывать твою душу.

Мэри шмыгнула носом, слезы потекли по ее щекам, как из крана, настолько поглощенная смятением и страхом, что она не заметила, что с ней разговаривает настоящий голос, а не призрачный.

— Пожалуйста, пожалуйста, не…

— Я действительно не собираюсь высасывать твою душу. Успокойся, дыши.

Она сделала, как ей было сказано, и наконец поняла, что происходит.

Голос. Человеческий голос. Темный, глубокий, чарующий человеческий голос говорил с ней.

В ту секунду, когда она поняла, что происходит, этот маленький шар осветился ярким светом, распространяя лучи на каждую вещь и существо.

Мари вытерла щеки, оглядываясь в поисках источника голоса.

Стук…

Она резко обернулась.

При свете шара она увидела все — и то, что лежало у стены пещеры.

Мари застыла, задохнувшийся, а потом сделала то, что сделал бы любой разумный человек, — закричала.

Глава 4

— Нет. Просто нет. Ты не… что? Нет. Не может быть, чтобы ты просто… это невозможно. Это какой-то странный райский зал ожидания. Или, знаешь, что? Держу пари, я даже не умерла! Я, наверное, в каком-нибудь гребаном реалити-шоу, и они пытаются увидеть, когда я сломаюсь, и думаю, что, возможно, только что я действительно была на грани, но этого не может быть…

Голубые глаза смотрели на нее, пока она говорила, и Мари действительно чувствовала, что сходит с ума. Другого объяснения не было. Круиз, обман, крушение — все это было постановкой какого-то чокнутого телешоу, и теперь они снова учудили что-то.

Мари больше не верила, что умерла. На небесах не было крупных мужчин с хвостами, это неслыханно. Нет, что, черт возьми, происходит? Это было не по-настоящему. Не может быть. Она отказывалась в это верить.

Она нервно рассмеялась, отбрасывая волосы с лица.

— Ладно, приятель. Ты можешь снять хвост. Я схожу с ума, так что, где бы вы ни прятали камеры, вы можете их вынуть. Нет необходимости записывать это, правда.

Мужчина на земле нахмурился.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Серьезно? — спросила Мари голосом, пронзительно близким к истерике. — Потому что я действительно так думаю! Давай, вставай. Не сиди здесь, покажи мне, где камеры.

Мужчина выдохнул, просто сидя и ритмично постукивая хвостом по земле. Он двигался, как будто у него был собственный разум, плыл по земле, как твердая форма воды. Невозможно описать, как это выглядело — художники по костюмам проделали потрясающую работу, — подумала Мари в панике.

Она смутно заметила, как светящийся шар опустился на плечо мужчины и как он потянулся, чтобы коснуться его, как… как домашнего питомца. Его рука исчезла в шаре, и свет вокруг них возбужденно запульсировал.

Ее глаза едва могли поверить в то, что она видела.

— Серьезно, вставай. Пожалуйста, просто… сними этот чертов хвост и вытащи меня отсюда!

— Я не могу снять хвост, — сказал он. Девушка закрыла глаза от темного звука его голоса, от беспокойства, которое он вызывал в ней.

— Хочешь, я тебе помогу? Я могу это сделать. Если ты вытащишь меня отсюда, я с удовольствием сделаю это.

Мари двинулась вперед, гадая, как она собирается снять с него эту штуку, когда у нее так трясутся руки. Она снова заправила волосы за ухо, пытаясь дышать через стеснение в груди.

Ее руки уже почти коснулись длинного хвоста, когда он дернулся в сторону. На самом деле, он не дергался, а перетек как тонкая пленка на ветру.

Хвост оборонительно обвился вокруг его тела, и у Мари отвисла челюсть, когда мужчина устроился так, чтобы сидеть на коленях. Пока он двигался, она заметила несколько вещей.

Во-первых, задняя часть хвоста, казалось, шелушилась. Чешуя, плотно прижатая к хвосту, выглядела потрескавшейся, высохшей, как будто она терлась о что-то шершавое. Какой, собственно, и была земля, на которой они стояли.

Во-вторых, усилие, которое потребовалось ему, чтобы двигаться. Либо хвост был невероятно тяжелым, в чем она не сомневалась, либо существо было невероятно слабым. В этом она тоже не сомневалась. Он наклонился вперед, едва удерживаясь, и тут она увидела его плечи.

Они тоже шелушились. Но это была не чешуя. Куски кожи выглядели так, будто их оторвали, а потом оставили там, но не полностью. Ее желудок сжался при виде открытой плоти и обнаженных мышц, а дрожащая рука закрыла рот. Боже, как это должно быть больно!

Видимо, он заметил ее реакцию, потому что тут же выпрямился, хотя сжатые губы показывали, как ему больно.