Атлантида

Появился слуга артиста, чтобы отвести своего безрукого хозяина в каюту: предстоял послеобеденный сон.

— У нас все тютелька в тютельку рассчитано, — сказал Штосс и, кивнув в сторону слуги, продолжил: — Он отслужил свои четыре года в германском флоте, а мне для моих поездок по воде только такой человек и нужен. Мне лишь морской волк может быть полезен.

Наверху, на палубе, по сравнению с утренними часами все поутихло. Не без некоторого головокружения Фридрих отправился в каюту, взял пальто и присел на скамье напротив главной лестницы. Хальштрёма видно не было. Фридрих сидел с поднятым воротником и надвинутой на лоб шляпой. На него, как это часто бывает во время поездки по морю, напала сонливость. Обычно такое состояние, хотя веки у пассажира наливаются тяжестью, сочетается с удивительной ясностью мысленного взора, перед которым неустанной чередою проходят различные образы и картины. Это какой-то цветной поток, то приходящий, то убегающий, и его бесконечность ранит и терзает душу. В ушах у Фридриха еще шумел обед корабельных сибаритов со стуком тарелок, с веселой музыкой. Еще звучала речь артиста. А теперь человек-обезьяна держал в объятиях Мару. Долговязый Хальштрём с улыбкой поглядывал на них. Волны бились о стены салона и сдавливали трещащий корпус корабля. Бисмарк, огромная фигура в броне, и Роланд, великан в латах, переговаривались, недобро посмеиваясь. Фридрих видел, как оба вброд переходили море. Роланд держал на правой ладони пляшущую малютку Мару. Фридриха познабливало. Корабль дал крен. Свежий зюйд-ост клонил его направо. Шипели бурлящие волны. Их ритм за кормой в конце концов слился для Фридриха с ритмом его собственного тела. Было ясно слышно, как работает винт. Всякий раз через определенный промежуток времени из воды выглядывал ахтерштевень, и в воздухе разносился стук винта. Тут Фридрих слышал слова Вильке из Гейшейера: «Ух, хоть бы винт-то не лопнул, господин доктор!» И вся эта машина, как казалось Фридриху, работала у него в мозгу. Иногда в машинном отделении один механик кричал что-то другому и слышался скрежет лопат.

Фридрих в страхе проснулся. Он увидел во сне мертвеца, который, пошатываясь, бежал по лестнице ему навстречу. Вглядевшись, он узнал в мертвеце коммерсанта, с которым познакомился в Саутгемптоне. Собственно говоря, тот был похож не столько на покойника, сколько на умирающего. Он бросил на Фридриха леденящий взгляд человека, теряющего сознание, и, поддерживаемый стюардом, опустился в ближайшее кресло. Если уж этого человека, подумалось Фридриху, не считать героем, значит, никаких героев вообще никогда не было. Разве это не героизм, если он столько раз прогнал себя сквозь ад подобных путешествий?

У широкой лестницы лицом к Фридриху стоял юнга. Время от времени, когда с капитанского мостика раздавался пронзительный свисток, он исчезал, чтобы выслушать очередной приказ вахтенного офицера. Зачастую проходил целый час и даже больше, пока вновь звучал этот сигнал, и тогда у миловидного юноши появлялась возможность погрузиться в мысли о себе и своей судьбе.

Фридрих узнал, что юнгу зовут Максом Пандером и что он родом из Шварцвальда, и задал ему вопрос, напрашивавшийся сам собой: доволен ли тот своей работой? Ответом послужила бесстрастная улыбка юноши, которая сделала его лицо еще более обаятельным, но никак не свидетельствовала об увлечении профессией моряка.

Фридриху пришло на ум, что вообще разговоры о таком увлечении не более как сказка. Было три часа. Он всего лишь девятнадцать-двадцать часов находился на борту парохода, но чувствовал, что даже они дались ему не очень легко. Если «Роланд» не увеличит скорость, то ему, Фридриху, придется еще восемь-девять суток вести такой же образ жизни. Но зато у него потом долго будет твердая почва под ногами, а юнга через день-другой отправится обратным рейсом.

— Если бы тебе где-нибудь на берегу предложили хорошее место, — спросил Фридрих, — ты море оставил бы?

— Да, — не задумываясь, ответил юноша, решительно кивнув головой.

— Препротивнейший зюйд-ост! — воскликнул доктор Вильгельм, проходя мимо Фридриха с штурманом, очень высоким человеком. — Если желаете, коллега, пойдемте ко мне в аптеку. Там можно спокойно подымить и попить кофейку.

На второй, нижней палубе «Роланда» вдоль правого и левого бортов тянулся крытый коридор. Здесь были спальные помещения офицерского состава, и здесь же находилась довольно просторная каюта доктора Вильгельма, где стояли койка, стол, стулья и вместительный аптечный шкаф.

Едва оба врача присели, как вошла сестра милосердия от «Красного Креста» и, улыбаясь, доложила доктору о состоянии пациентки из одной каюты второго класса.