Атлантикс

Каждая новая вспышка в мозгу утомляла. Чужие мысли перемешивались с моими собственными, и очень скоро я терялся – не мог понять, где заканчиваюсь я, и начинаются голоса. Поэтому я много спал – большую часть суток, постепенно привыкая к подсказкам в своей голове. На третий день ремни, связывающие мои запястья и щиколотки, сняли, и я попробовал встать с кровати. Посмотреть на это собрался целый консилиум – доктор Гарри, Мария и еще несколько врачей. Пара крепких гориллообразных санитаров стояла наготове, то ли для того, чтобы помочь мне, то ли, чтобы защитить от меня медицинский персонал в случае, если я задумаю выкинуть какую-нибудь штуку.

Первый шаг дался нелегко. Во мне словно жили два человека. Один – тот, кем я был раньше до двадцати пяти лет – я вдруг вспомнил, что мне именно двадцать пять, второй – чуждый невидимка, командующий моим телом. Нельзя сказать, что их представления о том, как следует ходить, противоречили друг другу, но отличались они достаточно сильно. Если мне хотелось развернуть плечи и пойти легкой, пружинистой походкой, то безмолвное чужое я заставляло ссутулиться, подобрать локти и делать аккуратные крадущиеся шаги шкодливого подростка.

Я поднял ногу, покачнулся, схватился за хромированную спинку кровати. Доктора смотрели на меня с живым интересом, санитары с безразличием.

– Ну же, Маугли! Мы верим в тебя. Просто ни о чем не думай, – подбодрила Мария. – Следуй приказам тела.

«Легко сказать!» – подумал я. – «А если тело дает противоречивые команды?»

Лоб покрылся испариной. Чужой во мне был явно сильнее. Я попытался расслабиться и не сопротивляться его жесткой воле. Шаг… Ещё один… Так было намного легче. Неровной походкой я пересёк больничную палату – доковылял до умывальника у двери, облокотился о его кафельный край и посмотрел в висящее на стене зеркало.

Лицо в отражении показалось знакомым. Оно мне, пожалуй, даже понравилось. Красивые глаза стали ещё более пронзительными из-за худобы. Высокий лоб казался ещё более высоким потому, что меня обрили наголо.

Перед глазами замелькали мои фотографии и газетные заголовки: «Маугли из джунглей», «Человек без ID и с опухолью вместо мозга», «Излечение возможно: Маугли пойдёт под нож»!

Спустя миг я знал – не помнил, но именно знал, что я – поразительное существо, каприз природы, человек без паспорта, случайно обнаруженный где-то в Африке и спасённый то ли туристической группой, то ли этнографической экспедицией.

«Спасённый?» – ехидно спросило меня моё настоящее я. – «Стукнули по башке, привезли в дурку и вскрыли черепушку, Роджер».

Роджер – меня действительно зовут Роджер! Я провёл правой ладонью по бритой голове. Пальцы проползли по колючей щетине и вдруг в районе макушки заскользили по совершенно гладкой полоске кожи. Это был след хирургического шва!

«Вживление чипа прошло успешно», «Маугли научился говорить и откликается на голос», «От былой агрессивности не осталось и следа» – снова замелькали перед глазами заголовки.

«Сукины дети! Они что-то вставили тебе в мозг, Роджер, а сейчас хотят вырезать остальное», – осознание происходящего пришло моментально, я покрылся липким потом. – «Думай! Думай же! Вспоминай!»

Я повернулся к стоящим метрах в трёх врачам и скорчил идиотскую улыбочку.

Профессора, Мария – все кроме санитаров улыбнулись в ответ и разразились аплодисментами.

Я кивнул, оторвал руку от раковины и сделал шаг в направлении окна.

«Ты – псих и нуждаешься в новой порции электрошока, а лучше удалить излишние мозговые наросты», – зашептал голос чужого на универсальном языке.

«Все вокруг – банда дегенератов, надо выбраться отсюда и пробираться к своим», – совершенно отчетливо подумал я и понял, что знаю ещё один язык. Красивый и мелодичный, отличающийся от универсального богатым оттенком смыслов. Я понял, что это и есть мой родной язык!

На универсальном языке я приказал телу идти к окну, при этом полностью расслабился и попытался не мешать чужому управлять моим вестибулярным аппаратом. Каждый следующий шаг давался легче, хотя походка – дерганная походка неуверенного в себе идиота, резко размахивающего руками и покачивающего головой, раздражала.

Окно. Третий этаж. Забор метра три, а за ним большой город – бетонные джунгли высоток. Никаких шансов выбраться! Я оглянулся на врачей. Их лица стали серьёзнее.

– Мне кажется, коллеги, чип ещё недостаточно прижился, – протянул незнакомый мне доктор. – Надо ли торопиться с операцией?

– Без вариантов! – сухо заметил Гарри.

– Журналисты ждут! – вмешался долговязый доктор в очках в толстой чёрной оправе, придававших низколобому лицу обезьяне выражение. – Его надо продемонстрировать публике, иначе о Маугли забудут.

– Доктор Гарри! Может быть, покажем его в таком виде? – предложила Мария. – Он уже может ходить, отзывается на имя. Дадим людям возможность наблюдать за становлением Маугли – это только усилит интерес к вашей работе.

– А вдруг он опять начнет кусаться или испугается телекамер? – Гарри с сомнением покачал головой.

– Я не буду кусаться, – вдруг сказал я, сам того не ожидая от себя. – Я хороший.