Атланты

Это был глубокий и широкий путь, окруженный складами, увеселительными заведениями, тавернами, величественными дворцами и тысячами домов с самыми разными фасадами, чаще всего раскрашенными в черно-белую шахматную клетку, иногда разделенную красно-охряной полосой. Повсюду бросались в глаза разноцветные пятна вывесок. Жужжащая, спешащая, почти лихорадочно суетливая толпа двигалась между палатками торговцев, тюками тканей, грудами дорогого дереза, горами руды, экзотическими растениями в небольших ящичках, пирамидами из фруктов и рядами амфор. Этот людской улей был разнообразен и многоцветен: продавцы в пурпурных или фиолетовых одеждах, в соответствии с мерой своей скупости, тщеславия и степени удачливости, моряки в коричневой форме, с босыми ногами и с прическами, похожими на фригийские колпаки, туземцы с Большого Материка с перьями в волосах, ливийцы с севера с пепельно-серыми лицами, в полосатых покрывалах, пеласги в коротких туниках, кельты в длинных плащах и шлемах, украшенных рогами, вереницы невольников всех цветов и национальностей, сгибающихся под тяжестью товаров, в набедренных повязках, со спинами, исполосованными плетками. Корабли выстраивались в несколько рядов один к другому, вскидывали к светящимся небесам свои путающиеся мачты, длинные косые реи, сплетение снастей и кривляющиеся, добродушные или смешные фигуры со своих форштевней. На носах одних судов был нарисован широко раскрытый глаз, к другим прикреплены глиняные кувшины с маслом, помогавшие, как считалось, усмирять ярость волн во время бури. В основном это были высокие и пузатые суда — торговый флот, но иногда мелькали и острые, как у галер, силуэты быстроходных и прогулочных кораблей. Лодки и шлюпки пересекали канал в обоих направлениях, медленно переваливались с борта на борт Две триеры императорской флотилии с черными корпусами, с бортиками, отделанными оришальком, стояли, готовые выступить в любое мгновение. Как только галера принца была замечена наблюдателями, тройные ряды их весел опустились в зеленую воду, команды выстроились на палубах и на вершинах длинных рей развернулись их пышные флаги. Искалеченный корабль медленно проплыл между ними. Звук труб в какой-то момент перекрыл крик, смех, звяканье механизмов, тысячи голосов, пение матросов и терзающее слух мычание нескончаемой вереницы рабов. Бесчисленные суденышки вздернули свои флаги вслед за императорскими триерами. Команды, высыпав тут и там на палубы, встречали принца. На один миг все работы были прерваны. Толпа сгрудилась на набережных. Тысячи глаз рассматривали пробоины, сотни рук указывали на обезглавленную фигуру на носу. Принц так и не появился, и это удивляло всех.

Галера достигла первой, самой широкой стены этого странного города. Вся эта стена была обшита листами меди, отлитыми и заделанными столь искусно, что невозможно было обнаружить ни малейшей щели между ними. Укрепляющие стену башни, треугольные зубцы, венчающие ее, отражая солнечные лучи, оставляли впечатление какой-то наивной мощи и пренебрежительной изысканности. Как же сказочно должны быть богаты атланты, спрашивали себя те, кто впервые видел это великолепие, если они покрывают стены таким дорогим металлом? Канал постепенно сужался, оставляя проход только для одного корабля. Гигантская арка соединяла две башни, охраняемые баллистами и усеянные воинами в шлемах, вооруженными копьями. Еще одна железная решетка раздвинула свои створки перед погнутым тараном галеры. За стеной открылось широкое кольцеобразное пространство, ограниченное следующим каналом, тоже заполненным кораблями, но более массивными и роскошными, с позолоченными балюстрадами, носовыми фигурами и драпировками. Здесь разгружали дорогие товары: слоновую кость, жемчуг, золото, драгоценные камни, привезенные с Востока, — все то, чем было предпочтительно не искушать вожделение плебеев. Здесь сходили на берег те, кто пользовался особым почетом. Здесь, в своих роскошных дворцах с удивительными арками, крышами с позолоченными гребнями, изумительными террасами, засаженными пальмами и апельсиновыми деревьями, жили крупные судовладельцы. Бесчисленные лавочки и скромные дома располагались уступами, словно ступени в цирке или соты в улье, неустанно возводимые искусным терпением пчел. Эти аркады, окна с уже опущенными шторами, это чудесное переплетение фронтонов, украшенных резными фигурками, эти колоннады, поручни, поддерживаемые прозрачными шарами, красные или черные обелиски — все отражалось в зеленом зеркале спокойной воды, усеянной апельсиновыми и лимонными корками. Через канал были перекинуты два моста, и по ним сновали туда-сюда носильщики портшезов, коляски, закрытые двуколки, а вдоль перил толпились вечные зеваки.