Атланты

— Один Доримас явился в своем рубище… «Молитесь, молитесь!» — а что еще мы можем делать? По приказу Эноха количество религиозных церемоний было удвоено. Публичные моления проходят почти во всех кварталах. Я лично заказала монументальную статую Посейдона, которая будет установлена при входе на рейд. Рука бога будет держать факел, который послужит маяком кораблям. Этого недостаточно? Тогда где наши непростительные прегрешения, в чем они? Ты улыбаешься. Ты даешь пройти грозе. Это похоже на тебя. Пусть тигрица истратит свою ярость, а затем она снова станет нежной и податливой. Но на этот раз ты ошибаешься! Между нами все кончено. Я освободилась от мифа о твоем величии. Я не хочу больше твоих ласк. Ты просто слабый человек, которого несла волна невероятной удачи. И вот ее нет. Остался только ты сам: а это очень мало, меньше, чем ничего.

Она закрыла лицо руками. Гальдар почти грубо схватил ее за руки:

— В тебе гуляет волнение. Ты только женщина, как и твой сиятельный отец, могильщик империи, — только человек. Плачь же. Освободи себя от слез. Они тебя душат. Вернись же к себе! Империя, тонкости дипломатии не играют больше никакой роли. Родилась другая правда. Пойми, если можешь. Ваши молитвы, покаяния, статуи богов — все бесполезно! Они не смягчат гнева богов. Преступление атлантов не имеет прощения.

— Ты безумен!

— Непростительно получить великий дар знаний и не использовать его по назначению. Иметь возможность обеспечить счастье народов и превратить мир в муравейник! Таков Посейдонис, что бы ты ни говорила. Единственная ваша забота — удовлетворять свои материальные потребности. Иметь возможность освободить человечество от нищеты, болезней, обучить и поднять отстающие народы до высот развитых цивилизаций — и вместо этого насыщать тело, что гораздо легче, чем давать пищу разуму и сердцу. Это преступление, достойное всех кар небесных. Мир — вечная заря. Погрузить человека во мрак вечных сумерек, держать его там в эгоизме, презрении, лености души — это преступление. Горе тому, кто не дает подняться человеку! Горе тому, кто убивает братскую любовь, двигатель всей жизни, секрет всяческого сколько-нибудь длительного движения. Ты богатый и могущественный человек, вокруг тебя бесконечный и живой мир. Ты прислушиваешься к звукам собственного желудка, а вне тебя звучит песня будущего…

Кто-то другой говорил голосом Гальдара с силой и убежденностью, нашедший убежище в его теле.

— …отказаться от своего предназначения, когда ты выбран для его выполнения, значит, приговорить себя. А что делали атланты? Они отказывались в течение нескольких поколений. Теперь чаша переполнилась. Погрязшие в удовольствиях, пресытившиеся золотом и изысканными блюдами, видевшие в своем существовании предел желаний, они зачерствели, они смешали планы Создателя. И не важно, примешь ты или нет подсказанные тебе решения. Знай, что история будет начинаться вновь в другом месте, в другое время, пока человек не найдет любовь, которая царила при рождении звезд, поскольку он и сам есть звезда, хотя и не ведает об этом. Ты только мгновение, Дора, мельчайшее звено в этой бесконечной цепи, но и своя собственная тюрьма. Если Атлантида исчезнет, что останется с точки зрения вечности от принцессы этой погибшей империи? Но в мире останется женщина по имени Дора.

— Твой гуманизм более жесток, чем мой деспотизм.

— Сбрось старую кожу с души, как ты это делаешь с изношенной туникой…

Никогда Дора не любила его так, как в эту ночь. Незадолго до рассвета их разбудил грохот разбушевавшегося моря. Дора прижалась к своему возлюбленному.

— Чего ты боишься? — говорил он, целуя волосы любимой. — Разве мы не вместе?

Она обняла его еще крепче:

— Да, мы вместе! Не покидай меня никогда! Ты мне обещаешь?

Они верили, что их судьбы нерасторжимо связаны. И Дора осмелилась произнести слова, немыслимые в устах дочери императора:

— Катастрофа нарушила все наши дела. В случае, если мой отец не вернется, мы с тобой будем править вместе. Если он вернется, я убегу с тобой, куда захочешь, даже если мы станем самыми бедными среди нищих.

Гальдар поцеловал ее ресницы.

— Оставь богам право принимать решения.

Под сокрушительными ударами ветра стены дворца временами гудели, как гонг.

11

Целый день без отдыха пронзительно завывал ветер. Вздыбив на своем пути море, положив на землю деревья и пронесясь над полями, он разбивался о горную цепь и издавал дикий вопль, усиленный и размноженный эхом, которому вторили душераздирающие стоны океана.

Это не был ни один из тех сильных осенних ветров периода Равноденствия, ни ледяной бриз, налетавший с севера, ни несущий тучи песка и насекомых, наполненный миазмами ураган с ливийской стороны, обжигающее дыхание которого высушивало листья, заставляло сморщиваться плоды и засыпало источники. Это было все вместе взятое и ни на что не похожее. Он постоянно менял направление, то обрушивался с гор на равнины, то, врываясь со стороны моря, бросался на штурм горных вершин, то закручивался в гигантское, чудовищное колесо, в центре которого светила бледная, тусклая звезда.