Атланты. Книга вторая (СИ)

Некоторое представление о своих подвигах я получил, когда совсем стемнело. Камилла любила поболтать через ограду с соседской рабыней. Я лежал на крыше, а они как раз этим занимались. И Камилла, захлёбываясь от восторга, говорила громким шёпотом:

- А когда Ратиборушка ворвался в храм, на него накинулось шесть охранников. И он их всех так разделал, что никто из них сам на ноги подняться не смог. А после того он ещё жрецам морды бил...

Мне, как порядочному человеку, пришлось подать голос:

- Камилла, я всё слышу.

- А самого главного Ратиборушка загнал на крышу, его потом десять человек оттуда снимали. Вот так, поняла ?- не унималась Камилла.

Вопроса соседской рабыни я не расслышал, а ответ был таким:

- Ну да, наказали. Сидит вот теперь под домашним арестом, и без разрешения господина тысячника я его не выпущу. Но, думаю, это ненадолго.

А я лежал на крыше и мучился вопросами. Когда успокоится Старик ? И захочет ли он помогать мне ТЕПЕРЬ ? Старик ведь просил меня, а я...

А что я ? Меня там и не было. Это жрец устроил погром в храме, именно он привёл меня в такое состояние. Ярость гнала меня в храм, ярость валила на пол охранников и жрецов, ярость натворила бы там дел, не прибеги туда Старик.

Звёзды молчали и не давали мне знака.

- Ратибор, ты там не заснул ?- спросила Камилла со двора.

- Нет ещё.

- Я пойду спать, если ты не против. Устала что-то.

- Пусть боги пошлют тебе добрые сны.

- И тебе.

***

Утром посыльный от сотника Тана оповестил меня о том, что я должен находиться у себя вплоть до особых распоряжений. Подстраховывается командир, понимает, что у меня нынче не всё в порядке с головой. Но как же я буду находиться у себя, если Корделию собираются принести в жертву ? Хотя, быстро такие дела не делаются, да и городская верхушка против.

Чего только я не передумал за это утро !

С крыши мне хорошо был виден солдат из отряда Вирда, сидевший в тени напротив моего дома. Я обратился к нему:

- Эй, ты чего тут делаешь ?

Солдат поднял голову, увидел меня и ответил:

- Приказ господина сотника.

- Ну а если я вдруг выйду из дома ?

- В таком случае мне приказано бежать в расположение и докладывать дежурному.

- Так. А почему не командиру ?

Солдат осмотрелся по сторонам и жестом попросил меня придвинуться к краю крыши. Я свесился вниз, а он подошёл вплотную к стене моего дома и сказал вполголоса:

- Только учтите, господин подсотник, я вам этого говорить не должен. Командир ушёл к господину тысячнику, а оттуда они оба отправились к градоправителю. Но я вам ничего не говорил !

Значит, Старик всё-таки не держит на меня зла.

Я спустился с крыши, взял в руки старинный пергамент, но чтение не лезло мне в голову. Солдат всё так же сидел под стеной, ожидание его скрашивал кувшин с холодным пивом, вынесенный ему Камиллой. В это же самое время Старик общался с градоправителем по поводу того, сколь неуправляемы в нынешние времена офицеры малого звена; старший жрец объяснял сотнику Тану, что вчера он совсем не то имел в виду и уж конечно не хотел меня оскорбить, а Корделия, сидя на лежанке, размышляла о природе, создавшей всех мужчин практически по одному шаблону: то скачет вокруг тебя, и ручку ему дай, и звёзды для него потускнели, но как только начинаются какие-то трудности, офицера этого и след простывает.

Посыльный пришёл за мной ближе к обеду. Я высмотрел его издалека. Он ничего мне не сказал. Я ничего не спрашивал. Просто мы молча отправились к градоправителю.

Там присутствовали Старик, Лоренц, туда же привели Корделию. Сотник Тан прибыл одновременно со мной. Градоправитель возлежал на низкой лежанке, за его спиной стоял раб с кувшином. Советник Лоренц и Корделия старались друг на друга не смотреть.

- Все в сборе,- объявил Старик.- Можем приступать. Итак, советник, каковы обвинения против этой женщины ?

- Но ведь ваш офицер отказывается свидетельствовать,- проворчал советник.- Его солдаты, нетрудно догадаться, последуют примеру командира.

- Можете не сомневаться,- уверил его сотник Тан.

- А ваши шпионы, советник ?- подал голос градоправитель.

- Ах, о чём вы говорите ? Эдакие бездари, просто тошно. Никто из них, господин градоправитель, не вспомнил ни строчки из творчества нашей всеми любимой Корделии. Это вам не Ратибор. Да и не хотелось бы мне их раскрывать.

- Внятных обвинений нет,- сказал градоправитель Старику.

- А из этого следует...- начал, было, тысячник.

- Но мы её не выпустим,- перебил градоправитель. - Доказательств невиновности тоже нет. Возможно, звала на помощь ! Чушь ! И потом, вместо того, чтобы проводить следствие, ваш дознаватель дерётся со жрецами и храмовой охраной.

Старик повернулся к Корделии и попросил:

- Девочка, а ну скажи мне какую-нибудь гадость.

До сих пор мы с ней смотрели друг на друга. Теперь же Корделия оторвала взгляд от меня и с любопытством уставилась на Старика.

- Ну же !- поторопил её тот.

- Но ведь вы не сделали мне ничего плохого,- ответила Корделия.- Можно я лучше скажу какую-нибудь гадость господину советнику ?

- Нет, ни в коем случае. Только мне.

- Я, право, не могу.

- Да в чём дело ?! Ты же поэтесса !

- Ну, вы... Нехороший человек.