Атланты. Моя кругосветная жизнь

На кладбище Вайсензее
(По-русски Белое море),
Экскурсии, как в музее
Летом и зимою.
На кладбище Вайсензее,
Где весной расцветает ландыш,
Похоронены евреи,
Защитники Фатерлянда.
Успевшие воплотиться
В ветки кустов кривые, —
Саперы и пехотинцы,
Фельдфебели и рядовые
Лежат на земле любимой,
Ничуть не подозревая,
Что вовремя их убила
Первая Мировая.
Что, в печи гоня их семьи
Неутомимо и косно,
Отплатит достойно всем им
Родина Холокоста.
Так же, как и когда-то,
С правофланговым вровень,
Держат в строю солдаты
Мрамор своих надгробий.
Досужие ротозеи
Приходят сюда, глазея,
На кладбище Вайсензее,
На кладбище Вайсензее.

Неподалеку от Берлина, в Потсдаме, расположен знаменитый дворцово-парковый комплекс Сан-Суси. Создан он был в середине XVIII века при Фридрихе Великом и удивительно напоминает моему ленинградскому сердцу виды Петергофа и других дворцовых пригородов Питера, которые были созданы примерно в то же самое время по тому же образцу. Здесь особенно хорошо осенью, потому что именно осенью человек начинает задумываться о себе, о прошедшем времени и о той жизни, которая прожита им.

Бабье лето в Сан-Суси, бабье лето, —
Золотая полоса в Сан-Суси.
Если Бог тебя торопит со света,
Ты отсрочку у него попроси.
Ты пройди через осенние краски
К тем раскрылиям игрушечных рек,
Где нашептывает старые сказки
Куртуазный восемнадцатый век.

Гложет осени холодное пламя

Желтых листьев ненадежную медь,
Машет мельница неспешно крылами,
Вслед за стаей собираясь взлететь.
И над темною водою усталой
Я горюю от Москвы вдалеке,
Что ладонь твою, как лист пятипалый,
Удержать я не сумею в руке.

Белый мрамор остывающих статуй,

Туча синяя с багряной каймой.
Век кончается суровый двадцатый,
Век кончается нечаянный мой.
Но в потоке уходящего света
Обещают мне любовь навсегда
Эти отблески минувшего лета,
За которыми грядут холода.

В самом центре Берлина, неподалеку от Рейхстага и Бранденбургских ворот, установлен памятник жертвам Холокоста, евреям, погибшим в годы нацистского режима. Памятник этот – собрание безликих серых плит – появился недавно и стоит он на том месте, где проходила печально известная Берлинская стена. Рядом с этим большим мемориалом находится Музей Холокоста. Следует отметить, что Германия, пожалуй, одна из немногих стран, которая нашла в себе мужество покаяться в злодеяниях прошлого. Здесь принят целый ряд законов, которые категорически запрещают любую пропаганду антисемитизма и нацизма. Причем законы эти, в отличие, например, от формальных российских законов, действительно работают. А что касается памятников Холокосту, то их в Германии много. Они есть практически в каждом городе, где когда-то убивали евреев, в каждом городе, откуда их депортировали.

Когда я размышляю об истоках нацизма, то всегда думаю о том, что это не могло бы произойти без преступного равнодушия тех людей, которых это как будто не касалось. И на память мне приходят слова протестантского священника Мартина Нимеллера: