Атланты. Моя кругосветная жизнь

В Лос-Анджелесе много лет преподает и работает известный ученый-лингвист академик Вячеслав Всеволодович Иванов, сын знаменитого советского писателя Всеволода Иванова. Кто из людей моего поколения не видел или не читал его популярную в свое время пьесу «Бронепоезд 14–69»? Сам Вячеслав Иванов (друзья зовут его «Кома») – человек энциклопедических знаний и самых разных талантов, вплоть до поэтического. Недаром его ранние стихи получили одобрение Бориса Пастернака. Нерушимый авторитет Иванова в свое время сделал его крупной общественной фигурой, недаром в 89-м году он стал депутатом Первого съезда народных депутатов.

Здесь же, в Лос-Анджелесе, живет и работает замечательный режиссер-документалист Марина Голдовская. Пару лет назад она закончила работу над документальным фильмом, посвященным Анне Политковской, ее жизни и трагической гибели.

Самый южный город Калифорнии, Сан-Диего, расположенный неподалеку от границы с Мексикой, по виду напоминает собой субтропический рай. Здесь живет знаменитый в свое время капитан одесской команды КВН Евгений Каминский. Он и сейчас активно участвует в организации и проведении всеамериканских и международных турниров Клуба веселых и находчивых. Здесь же проживает мой друг, которого я называю просто «Нолик», талантливый инженер из Киева, счастливый обладатель красавицы-жены и огромного роскошного дома с видом на калифорнийские долины, немного напоминающие израильские.

В Калифорнии замечательный климат, здесь почти круглый год стоит умеренное тепло – около 23 градусов по Цельсию. Дело в том, что вдоль калифорнийских берегов проходит холодное течение, которое уравновешивает летнюю жару. Этот полуостров, закрытый от северо-американского материка высокими Кордильерами, всегда залит солнцем и наполнен цветущими растениями. Главным бедствием в Калифорнии являются пожары, которые особенно опасны в засушливый летний период. В то же время район этот сейсмически опасный. Недалеко от берега проходит самый активный в мире тектонический разлом Сан-Андреас. Поэтому землетрясения здесь довольно частое явление. Но если можно было бы выбирать место для счастливой жизни, то, возможно, Калифорния заняла бы одно из первых мест в этом списке.

Уйдет бесследно через пару дней
Все, что пока еще как будто близко.
Мне не увидеть больше, Сан-Франциско,
Ночное зарево твоих огней.

Взмывает «Боинг» круто в облака.

Не удержать ни одного момента.
Прощай, извилистая Сакраменто,
Наивной юности моей река.

Я, улетая, оглянусь в тоске

На этот край, где не бывает снега.
Прощай, лазурный берег Сан-Диего,
Не загорать мне на твоем песке.

Ах, Калифорния, любовь моя,

Когда мы встретимся, не знаю точно,
Но благодарен я тебе за то, что
Хотя бы раз тебя увидел я.

Не позабуду о твоем тепле,

Но я суровою судьбой наказан:
Своим рождением навек привязан
К другой погоде и другой земле.

Над полосой прибойной синевы

Тускнеет солнца золотое блюдце,
И обещаю я сюда вернуться,
И знаю сам, что не вернусь, увы.

Пересекая на машине границу Соединенных Штатов и Канады, обращаешь внимание на то, что жизнь у канадцев попроще – менее нарядные дома, меньше света на шоссе, все как-то победнее. Но в то же время мало платных дорог, и социальная помощь посильнее, чем у богатого американского соседа.

Мое первое открытие Канады состоялось в апреле 1963 года, когда наш экспедиционный парусник «Крузенштерн», ходивший тогда под флагом гидрографии Военно-морского флота, после двух месяцев работы в тропических широтах Атлантики и Карибском море совершил свой первый в этом походе заход в иностранный порт. Это был Галифакс в Новой Шотландии. Изнуренные беспощадной тропической жарой, а кондиционеров на судне не было, матросы и офицеры с надеждой смотрели на открывшийся нашим глазам милый русскому сердцу пейзаж: на берегу стояли березовые рощи со снежными проплешинами лужаек. До дома, однако, было еще далеко. Я до этого за рубежом почти не был и, как и многие мои соотечественники, наивно полагал, что березы растут только в России. В последующие годы, объездив практически весь земной шар, я понял, что растут они почти везде, за исключением, пожалуй, пустынь и тропиков. Но тогда я этого знать не мог. И написал ставшую широко известной песню о Канаде с таким припевом: