Атлас Преисподней (ЛП)

– Ты недостоин, глупый человек, не сомневайся в этом. Но шаги вслепую ведут тебя к достойному будущему. Так сказано. Так записано. Библиотека сказала свое слово.

Древний исчез с секции стены, и его заменило сияние иного измерения. Клют понял, что это мог быть лишь варп‑портал.

– Веспаси‑Ханн поведет тебя через Паутину в наши сумрачные и священные залы, – сказал эльдар Чеваку, и взгляд его нефритовых глаз замер, проходя прямо сквозь человека. Провидец Теней в зеркальной маске подошел и театральным жестом указал на портал, подразумевая, что Чевак должен войти в него.

Клют почувствовал, как тянет туда инквизитора, и встревоженно предупредил:

– Милорд, это не приглашение. Это просто другое название для похищения.

Чевак положил руку на плечо дознавателя.

– Раймус, ты был моим врачом, отличным учеником и другом, какого я не заслужил. Ты сопровождал до этого момента, и за порталом может ждать смерть. Но я бы обменял все то краткое время, что мне еще осталось, на один только взгляд на священные залы Черной Библиотеки Хаоса. Ты понимаешь…

– Тогда я пойду с вами, – сказал Клют, шагая вперед, но провидец Веспаси‑Ханн поднял руку в молчаливом жесте отказа.

– Оставайся с Жоакхин, увидишь, проживет ли она вечность, – попытался утешить его инквизитор. Он слабо похлопал дознавателя по плечу и, стуча тростью по призрачной кости пола, направился к варп‑порталу, окруженный разношерстным эскортом карнавальных убийц.

– Чевак, – окликнул Клют. Старец обернулся. – Подождите.

Дознаватель снял медицинскую сумку и, порывшись в ней, вынул несколько шприцов. Он взялся за крохотную трубку, встроенную в плечо криогенного скафандра инквизитора, открыл зажим и один за другим ввел внутрь коктейли химикатов.

– Это на дорожку? – улыбнулся Чевак.

– Вакцина, милорд. Она защитит вас от множества инфекционных болезней: эльдары особенно подвержены паратифу, болезни Квайма и легочным лихорадкам, и все они смертельны для человека. Единственная прививка не от летального заболевания, которую я вам дал – это мемовирус, но, должен сказать, крионические системы вашего защитного костюма, скорее всего, подавят ответ иммунной системы.

– Значит, – тихо и медленно произнес Чевак, – ты мог только что заразить меня мемовирусом?

Чевак знал об этом болезнетворном организме и о том, как он, предположительно, делает людей зависимыми от поглощения информации. Жертвы испытывают не только постоянную, неутолимую жажду знаний, но и обретают достаточный объем памяти, чтобы хранить огромное количество информации, как важной, так и банальной. Для зараженного это была небольшая разница.

– Боюсь, что так, милорд. Особенно мощным. Я надеюсь, что вы сможете простить меня.

Высший инквизитор признательно улыбнулся. Он должен был вот‑вот войти в величайшее в галактике хранилище запретных знаний, зараженный болезнетворным вирусом, который втрое усилит его память и без того ненасытную жажду знаний.

– Прощай, Раймус.

Бронислав Чевак повернулся и бесследно исчез в варп‑вратах, оставив Клюта наедине с мертвыми и неумирающей.

Остается один

Примечания:

crone world – старый мир

skiff – скиф (одно из значений – гоночная лодка)

sceptoclasm – скептоборчество (по аналогии с iconoclasm)

АКТ I, ПЕСНЬ I

Археопалуба, вольный торговый корабль «Малескайт», Око Ужаса

Входит ИНКВИЗИТОР РАЙМУС КЛЮТ, один

Наступил Пир Сорока Иерархов – последний день Дантийской октавы. Раймус Клют слезящимися глазами взирал на археопалубу «Малескайта». Он чувствовал себя усталым, потирал виски большим и указательным пальцами и оглаживал седеющие усы, неосознанно повторяя привычные движения, которые со стороны можно было принять за нервный тик. Гелиоприлив уже достиг корабля, и, невзирая на гнетущую атмосферу, капитан Торрес делала все, чтобы создать хоть какое‑то праздничное настроение. По ее приказу всех угощали конфетами и выпечкой, а команде выдали дополнительную порцию джина со специями. В одном углу ангара собралась группа свободных от дежурства младших офицеров и матросов громко распевала гимны и грелась у работающих вхолостую двигателей грузового скифа. Песнь «Внемлите Пиромученику очищающему» поднимала Клюту настроение, как когда‑то на Геендре 4‑17, пока он не осознал, что если бы Пиромученик продолжал творить добрые дела и по сей день, то Клют сотоварищи вполне могли бы стать его еретической добычей.