Атлас Преисподней (ЛП)

– Нет, – уверенно возразил Чевак. – Но Империум бросил эту систему. Никто не прислал помощь. Ни военной поддержки. Ни припасов. Эмбарго на торговлю. Что, по‑твоему, им надо было делать? Ждать вечность? Обитателям Ока тоже надо есть.

– Ну, если наш проводник прав, то они предпочли съесть друг друга, – сказал Клют.

– Но в этом надо винить не Ложного Кастеляна, – настаивал Чевак.

– А демона Маммошада?

Это было скорее утверждение, чем вопрос, но высший инквизитор утвердительно кивнул.

– Царя Царей, Поработителя Малодушных Миров и Хранителя Склепа Бездны. Когда Даэкропсикум произвели вивисекцию Геллера над этой невезучей сущностью, они, как уже сказал Торкуил, привязали ее отдельные части к разным артефактам и орудиям Хаоса. Сущность, определяющая этого демона – его жадность и честолюбие – была привязана к одному артефакту, к монете. В Черной Библиотеке есть описание этой проклятой вещицы и неисчислимых несчастий, которые она вызывала на протяжении веков.

– Какой вред может нанести одна монета? – удивился Клют.

– У нее много имен, – сказал Чевак, – ибо, по слухам, она меняет обличья. Но наиболее часто встречающаяся инкарнация – Черный Соверен Сьерры Санграаль. Переходя из рук в руки, от человека к человеку, улья к улью, меж планетами и даже секторами, Черный Соверен приносит нищету и богатство тем, кто к нему прикасается. Из‑за этой хаотичной смены богатств рушатся экономики, товары обесцениваются, создаются плутократии, и все терпит крах. Маммошад создает королей и низвергает их.

– Черная Библиотека указывает на то, что монета находится здесь? – спросил Клют.

– В тринадцатой книге "Рапсодии Ультанаша" – эльдарского эпоса, который описывает трагедии низших рас – говорится, что она переместилась с Белиала VII на мир Пфеннига, а затем на Аблютрафур.

– Мир‑улей велик, – заметил брат Торкуил, – а Черный Соверен – всего лишь монетка. Откуда вам знать, что он должен быть в Шпиле?

Чевак поразмыслил над вопросом Реликтора, а затем с улыбкой ответил:

– Потому что Маммошад создает королей, а короли живут во дворцах. В улье Аблютра находится самый большой и до отвращения шикарный дворец на поверхности планеты.

Воздушный корабль летел над гнилыми болотами под палящим солнцем нарождающегося дня, и постепенно дымка, маскировавшая город‑улей, начала таять. Улей Аблютра больше не казался раздутой зловещей массой, возвышающейся над тропическим горизонтом. Аэростат уже приблизился к мегаполису настолько, что все кошмарные детали стали до боли отчетливы. Город‑улей горел, и столбы едкого дыма растворялись в болезненном небе, словно мазки угля, растертые пальцем художника. Пожары беспрепятственно разрастались из глубин города. Огонь расползался по жилым и промышленным уровням, питаясь воздухом из вентиляционных шахт и подчиняясь прихотям воздушных течений, извивающихся между строениями по всей высоте города.

Взревела метановая горелка, и корабль болотных цыган отважно устремился к самому верху колоссального конуса, похожего на множество сросшихся вместе городов. Они взлетели над змеиным гнездом труб и стоков, источающим вековые токсины на загрязненную равнину, и поплыли над индустриальным подножием улья, напоминающим трон из дымящихся труб и вентиляционных шахт, на котором восседал мегаполис. Пагубные миазмы застилали нижние районы города и трущобы, где лачуги громоздились одна на другую. Фабрики по производству доспехов и каторжные цеха возвышались над промышленным кошмаром. Когда‑то они были основой всего производства в городе, но теперь там царили тишина и пустота. Над ними вырисовывались полуразрушенные, горящие кондоминиумы, жилблоки и шаткие жилища, прилепленные к другим строениям. Кажется, этот район больше всего пострадал от войны.

Воздушное судно поднималось все выше, и тишина сменилась ревом и воплями людей, страдающих как телом, так и душой. Как отравленные пары поднимались из ржавых труб внизу, так и голодные жители мегаполиса поднялись по всему улью, все более многочисленные и близкие к полному отчаянию. Они штурмом взяли верхние площади, ворота и бульвары, усеянные поместьями и виллами. Отбросы общества из нижнего улья пожрали чернорабочих и хлынули на высшие уровни, где обитали их повелители. Здесь воющие, заляпанные чужой кровью и понукаемые голодом толпы обожравшихся плоти деградантов высыпали из строений и начали охотиться друг на друга, как обезумевшие стаи диких животных.

Воздушный корабль тащил зловонный труп гигантского чудовища над крышами и башнями, будто нарочно соблазняя их обитателей, и Чевак со свитой погрузились в наполненное ужасом молчание. Они слушали голодные вопли одичавших людей, которые убивали и пожирали друг друга, и с трудом могли осознать весь размах смерти и разрушения, царивших в улье.