Атлас Преисподней (ЛП)

– Все это, – Чевак кивнул на рамы для вивисекции, – просто декорации. Как и то, что ты оставил копию "Корпус Вивэкзорсекцио" в саркофаге на Арах‑Сине, зная, куда она меня приведет. И эта конструкция – у тебя нет источника энергии, которого хватило бы для работы копья Геллера. Ты не будешь резать свою добычу на части, как Темные Механикус. Ты хочешь натравить Маммошада на галактику, освободить в обмен на вечное разрушительное служение Тысяче Сынов и подарить своему трусливому хозяину.

В кратере эхом отдались медленные аплодисменты Корбана Ксархоса.

– Теперь, как я понимаю, ты должен сделать то, ради чего прибыл. Уничтожить Маммошада и остановить меня.

Ксархос кивнул рубрикаторам, стоящим по обе стороны от пленника, и те потащили инквизитора по пыльному дну карьера к копью Геллера. Чевак осознал, что ошибся по крайней мере в одном. Искаженная машина была вовсе не копьем Геллера, хотя ее явно конструировали Темные Механикус. Эта вещь задействовала странные технологии ксеносов и являлась гауссовым дуговым буром – супрамагнетическим орудием чужаков, которое могло уничтожать даже самую толстую броню, сдирая ее слой за слоем. Ее воздвигли здесь, чтобы разорвать плодные оболочки рождающегося демона.

Рубрикаторы подтащили Чевака ближе к устройству, и инквизитор обнаружил, что его сапоги больше не скользят по жирной пыли, но волочатся по полированной мраморной поверхности. Пока космические десантники без всяких усилий тащили его по крапчатому и небесно‑голубому гладкому камню, синее сияние разгоралось все ярче, пока они не оказались над краем рваной дыры. Очевидно, под зачумленной поверхностью Мельмота росло колоссальное яйцо, становясь все больше и реальнее, и теперь Чевак стоял на поверхности его скорлупы. Темный бур Ксархоса добрался до яйца и пробил его, подготавливая рождение демона. Разлом открывался уже долгое время. Маммошад рос в каменной утробе Мельмота и питался психическими воплями от бесчисленных катастроф, спланированных безумным гением Корбана Ксархоса и созданных смертоносными манипуляциями с артефактами Даэкропсикум, которые по иронии были созданы из частей Маммошада.

Чевак уставился в пробоину в скорлупе, в нереальность внутри нее. В яйце под его ногами – яйце, которое невежественные нурглиты с мира Мельмота раскопали своими кирками и дрелями – возрождался демон Тзинча, Маммошад в своем великолепном истинном обличье. В первой своей инкарнации это было громадное, напоминающее феникса чудовище, полыхающее лазурным светом и окутанное изменчивыми огненными крыльями, с лапами рептилии и мощным массивным клювом с острыми зубами, из ноздрей которого вырывались потоки варп‑пламени. Мир внутри яйца сиял, его духовное пространство пронизывали нити психической энергии, как кровеносные сосуды – желток. Они удерживали на месте недоразвитого, но уже невообразимо огромного монстра со скрюченными конечностями, сгорбленной спиной и раздутой головой. Спрятав клюв между неоперившимися крыльями, существо уставилось на инквизитора гигантским черным оком, полным безграничной ненависти.

– Маммошад готов, – прошипел сверху Ксархос. – Он только хочет еще одну жизнь. Ты должен быть польщен, Бронислав Чевак, ибо он попросил именно твою. Так делай то, для чего явился – уничтожь демона или сам будь уничтожен.

Чевак сглотнул. Все шло не по плану.

– Где твой ублюдочный хозяин‑колдун? – спросил инквизитор, вглядываясь в глубину варповой бездны внизу. – Я думал, что он захочет посмотреть, чем закончится эта история.

Ксархос улыбнулся.

– Он наблюдает.

Лицо чародея пошло рябью и волнами, как поверхность тихого пруда, разбитая камешком. Морщинки разгладились, и лик снова стал неподвижен, но теперь он имел черты не Чевака, но предателя Азека Аримана. Полубог, излучающий лазурное величие, обратил взгляд на Чевака.

– Инквизитор, – с холодной вежливостью приветствовал его Ариман. – Смотрю, ты по‑прежнему червь, извивающийся в гниющей плоти галактической скверны.

– Да, и так будет, пока тебя самого не пожрут черви, – ответил Чевак.

– В последнее время ты, похоже, несколько отвлекся, – равнодушное лицо Аримана ярко сияло. – Увязнув в бесплодной кампании, пытаясь не дать мне завладеть моими сокровищами, ты хранил величайшее из них у себя. Редкостный артефакт из Черной Библиотеки Хаоса. Древний фолиант, с которого ты, как говорят, никогда не спускаешь глаз. Атлас, который детально описывает запутанные тропы Паутины ксеносов, что ведут к бесчисленным варп‑вратам и порталам по всей галактике, и указывает местоположение скрытого хранилища темных знаний эльдаров. "Атлас Преисподней".

Прежде чем Чевак успел ответить, чародей легко взмахнул двумя пальцами. Арлекинский плащ инквизитора внезапно вспыхнул. Зачарованное пламя объяло ткань и сжигало ее, не прикасаясь к телу, пока не остался лишь пепел, унесенный ветер, и хлам из карманов. Взглянув на кучки вещей, лежащие теперь по сторонам от инквизитора, Ариман сузил светящиеся глаза.