Атлас Преисподней

Идолопоклонница неуклюже поднялась на ноги и покачивалась, явно пребывая в шоке. Караул Смерти снова вскинул оружие, но пальцы на спуске медлили перед странным зрелищем: казалось, огромная рана в ее груди зарастает сама собой. Губы Жоакхин задергались от боли, и из-под них блеснул адамантиевый клык. Мельтаган, повисший на двух пальцах, глухо зарычал, готовый к стрельбе.

Братья из Астральных Кулаков и Кос Императора рявкнули на Жоакхин, чтобы она бросила оружие, а Алый Консул ткнул болтером в лицо Чеваку.

— Прикажи ей! — пролаял он.

В зале повисло тревожное молчание. Чевак протянул к ней руку в перчатке.

— Сестра, — умоляюще произнес он. — Оружие… отдай им его.

Жоакхин стремительно вскинула мельтаган. На нее вновь обрушилась праведная ярость болтеров, но слишком медленно: субатомное пламя уже успело начисто испарить голову Астрального Кулака вместе со шлемом. Секунду тело Жоакхин изничтожали взрывчатые снаряды, руки и тугие локоны болтались туда-сюда, будто у куклы. Огромный труп боевого брата какое-то время постоял, а затем повалился на колени. И святая, и космический десантник упали одновременно и остались недвижимы.

Капитан Кесада не хотел больше рисковать. Он пустил по гладкому полу осколочную гранату, та скользнула в складки изорванного болтами плаща и взорвалась.

— Жоакхин! — крикнул высший инквизитор, но к тому времени, как дым рассеялся, и Чевак, и Клют стояли на коленях, а космический десантник застыл над ними, будто палач, целясь из болтера им в головы. Тело Жоакхин превратилось в рваное кровавое месиво. Взрыв расколол пол из призрачной кости, и ее темные обломки насквозь пробили останки Идолопоклонницы.

Истребительная команда оставалась на своих местах: как бы неподвижна не была пронзенная женщина, они ждали от нее новых сюрпризов. Наконец ее грудь задвигалась, послышалось бульканье, с которым она отчаянно втягивала воздух. Караул Смерти, не желая снова недооценить ее, наблюдал, как живая святая одновременно демонстрирует и бессмертие, и тщетность усилий. Раны действительно затягивались, но кусок призрачной кости, выбитый взрывом, застрял в позвоночнике. Из-за этой раны Идолопоклонница не могла освободиться из ловушки, но лишь освободившись от осколков, она могла ее залечить.

Зал святилища снова заполнил шум — Сдиратель у двери открыл стрельбу из тяжелого болтера.

— Цели! — проревел он, перекрывая грохот орудия. Десантник в одиночку справлялся с этим массивным чудовищем, пожирающим ленту патронов. Фонари Караула Смерти и вспышки взрывчатых снарядов, исторгаемых стволом, не могли как следует осветить коридор, и невозможно было определить, кто или что там находилось.

— Это Корпус Смерти? — прорычал Кесада, предполагая — и не без оснований — что коварный инквизитор нашел способ оповестить взвод, охраняющий развалины, или что гвардейцы просто самовольно пошли на звук выстрелов.

— Ксеносы! — крикнул Сдиратель. Несмотря на усиливающие системы и противовесы на доспехах, он с трудом успевал водить тяжелым болтером по сторонам с достаточной скоростью, чтобы защищаться против множественных целей.

Клют пристально смотрел на пытающуюся освободиться Жоакхин и думал, что он может сделать, чтобы помочь ей, и не погибнуть при этом. Он повернулся к Чеваку и еле слышно спросил: «Эвриптериды?», благодаря Императора за то, что чуждым организмам пришло в голову угнездиться в руинах из призрачной кости. Однако Чевак был погружен в раздумья, и в его слезящихся глазах поблескивало напряжение, поэтому дознаватель решил не отвлекать его. Внезапно Алый Консул поднял их обоих на ноги и отшвырнул к стене.

Боевой брат из Кос Императора и капитан упали на колени, огонь Кесады прикрывал Сдирателя, а второй космодесантник целился из болтера то в дверь, то в распростертое тело израненной бессмертной.

Вдруг у тяжелого болтера заело ленту, и пустые гильзы еще несколько мгновений грохотали по полу. Космический десантник резко повел толстым стволом орудия по сторонам, всматриваясь во тьму коридора.

— Докладывай! — рыкнул Кесада.

— Готов поклясться примархами, я видел… — начал Сдиратель, но тут же замолчал.

— Брат Лумис! Доложить ситуацию! — снова крикнул Кесада, ринувшись к нему.

Зал огласило эхо тошнотворного хруста — похоже, исходил он от тяжеловооруженного космического десантника. Через миг Сдиратель закричал, и эхо заметалось по всему святилищу. С воем, который трудно было представить исходящим из огромной бочкообразной груди Адептус Астартес, он уронил тяжелый болтер и повалился на спину. К тому времени, как закрывавший проход космический десантник упал, сразивший его враг уже пропал из виду.

— Брат Лумис! — снова окликнул его Кесада, выпустил в коридор поток болтерного огня и быстро опустился рядом с поверженным десантником. — Брат Олдвин, дверь, — обернулся он к Алому Консулу.

Подтащив высшего инквизитора к стене, тот болтером прижал шлем-пузырь Чевака к темной призрачной кости, позволяя инквизитору увидеть редкое зрелище: внутреннюю часть оружейного ствола.