Атласные мечты

– Черт! Это Жиль. – Наннет бросила взгляд на наручные часы. – В этой гонке он доведет себя до сумасшествия. А тут еще жена вот-вот родит.

Элис знала, что позднее Жиль будет жалеть, что ушел, не пожелав никому счастливого Рождества.

– Джексон Сторм не стал и слушать его, когда Жиль попытался втолковать ему, что не является дизайнером театральных костюмов.

Это было причиной последнего горячего спора Жиля со своим боссом.

Наннет пожала плечами.

– Говорю тебе, американцы никогда ни к чему не прислушиваются.

Она отодвинула в сторону висевшую одежду и проверила штабеля обернутых в коричневую бумагу рулонов ламинированного кружева, что складировали в том месте.

– Слишком много у нас скопилось этой дряни из Лиона, – поморщилась Наннет.

Элис думала о Жиле, который все утро бился над созданием причудливых костюмов птиц из «новейшего» ламинированного материала Джексона Сторма.

Кроме прочего, дело осложнилось непрерывной враждой Жиля со своей помощницей, принцессой Жаклин. Джексон Сторм дал принцессе возможность работать в Доме моды исключительно для Элис. Но Элис была моделью Жиля; он рисовал лишь для нее, рассчитывая на нее как на основной эталон своей коллекции. Разгорелся шумный скандал, голоса спорящих сторон разносились по всем этажам Дома Лувель.

Наконец Джексон Сторм нашел компромиссное решение: во время шоу Элис сперва должна была облачиться во «фламинго» принцессы Жаклин, а затем переодеться в костюм Жиля.

– Еще один такой скандал, – пригрозила изможденная Кэнденс Добс, – и я приму предложение работать с «Гессджинс».

Наннет шагнула к выходу.

– Мы идем? – нетерпеливо проговорила она, видя, что Элис все еще рассматривает одежду мадемуазель Клод. – Давай, иначе нам придется прямо здесь встречать Рождество. Почему бы тебе не отправиться на вечеринку у Сен-Лорана? Все слегка напьемся. Мы же одна семья, не важно, на кого работаешь. Недурно проведем время.

Элис покачала головой.

– Мне нельзя пить. От этого могут появиться круги под глазами.

– Уфф, только не у тебя. – Примерщица выключила свет, и Элис поневоле пришлось покинуть кладовую. – Твоей внешности ничто не повредит. Давай, ведь сегодня никто тебя не ждет, – добавила она многозначительно.

Наннет была права. «Даймлер» с шофером Николаса Паллиадиса не появлялся на улице Бенедиктинцев со дня пресс-конференции. Элис была уверена, что Николас не сдался; он страшно ревновал к Крису Форбсу и ко всему мужскому населению Парижа. Скорее всего его просто не было в городе.

Она была рада избавиться от его общества хотя бы на несколько дней.

Когда Элис потеряла сознание перед телевизионными камерами и Николас подхватил ее на руки, в последнем проблеске ее затуманенного рассудка все же мелькнула мысль, что не злой демон приближался к ней. Взгляд жарких черных глаз Паллиадиса был таким тревожным и исполненным такого сильного чувства! Сразу после того, как она пришла в себя, он растворился в толпе.

Элис двинулась вниз по лестнице.

– В любом случае благодарю тебя, – сказала она, на прощание дружески положив ладонь на руку примерщицы. Работницы ателье всегда были добры к ней. Они, казалось, недолюбливали Джексона Сторма, но, как ни странно, не Николаса Паллиадиса. – У меня действительно сегодня другие планы.

В Сочельник музыкальная школа при Сорбонне устраивала концерт лучших студентов, а затем небольшую вечеринку. Элис представила, как будет стоять в дальнем конце зала и слушать концерт, уже не принадлежа больше к этому миру. И вдруг она с удивлением обнаружила, что не испытывает сожаления по этому поводу. Обстоятельства изменились.

– Я отлично проведу время, – заверила она Наннет.

Посещение Сорбонны в Сочельник стало для Элис полной неожиданностью. Она не предполагала, что ее вспомнят, более того, встретят с искренней радостью. За сравнительно короткий период времени своего обучения музыке на высших курсах она завела друзей, которые теперь были рады ее видеть. Программа – фортепьянный концерт Моцарта, одно из любимых произведений Элис, – была удивительно захватывающей. Затем студенты отправились в ближайшее кафе и за шумной пирушкой едва слышали колокольный звон парижских церквей, призывавший всех к рождественской мессе.

Колокола все еще трезвонили, когда Элис поймала такси на Понт де Гренель до рю Буленвилье. Ночь была ясной, и миллионы холодных сверкающих звезд освещали чернильно-синее небо. Она едва успела расплатиться с водителем, как кто-то вынырнул из дверного проема ее дома и бросился ей навстречу.

– Мадемуазель! – Карим схватил ее под руку и почти потащил за собой по улице. – Вы должны пойти со мной. Только вы можете помочь. Принцесса попала в беду!

14