Атли (СИ)

Я как раз был в этом отряде. Мы опять совершали быстрый марш и я уже проклял эту войну, ругался почем зря. Люди, особенно пешие воины устали от этих маневров и уже еле волочили ноги, мать их так, как же с такой подготовкой воевать то.

Вот мы вышли на приличное поле и начали строится. Прилетел разведчик с передового отряда и передал командующему сведения, что в десятке верст от нас на рысях идет три-четыре тысячи всадников Эрнака-Ирона. Ирон летит на помощь своему брату Эллаку, но войска Эллака уже обречены. Так как прорваться из ловушки ему не удастся, мы захлопнули крышку мышеловки, а там на помощь готтам уже пришли отряды скиров, свебов и руянцев Световита. А я вот опять стою рядом с Ардарихом, как и на Каталунских полях.

Конница Ардариха отступала под напором злого как вепрь Ирона и двигалась в нашу сторону. Мы оставили приличный проход между двумя дружинами и стали по краю огромного поля прикрывшись ростовыми щитами.

Я спешил своих всадников. Мы привязали коней в лесной чаще и встали на правом фланге растянувшись почти на пять сотен шагов вдоль дубовой рощицы. Вперед встали стрелки с тяжелыми арбалетами, за ними в две линии я поставил личную кованную дружину в пять сотен воинов, а за ними неорганизованной толпой почти в четыре шеренги встала тысяча лютинских наемников с самострелами. Ардарих перед построением сказал: 'только не дай им развернутся, иначе уйдут'.

Да, задачка. Аланы умели разворачивать свой степной круг в сотне метров от первой шеренги противника, а вот гунны, те могут маневр разворота совершить даже с пяти десятков шагов.

Как только отступающий конный отряд Ардариха пролетел между двумя пешими дружинами, а на небольшое поле стали вылетать гуннские всадники, то со стороны войска гепидов раздался боевой рык тысячи глоток и быстроногие воины короля Ардариха кинулись вперед.

Идея была простая. Увлекшись преследованием отступающей конници, гунны Ирона не должны увидеть угрозу от стоящих в разных местах поля пехотинцах. Поэтому когда гепиды кинулись вперед обтекая гуннов с лева, они всего лишь перенесли обстрел с отходящей конници на пехоту.

И вот тут я загудел в свой рог, и мои песьеголовци начали резко смещаться вправо, а арбалетчики начали непрерывный обстрел противника. До противоположного конца поля было аж целых шесть сотен шагов, но гунны не останавливаясь неслись вперед, стараясь пробиться между двумя нашими отрядами на помощь к Эллаку, ведь Эллак был избран царем.

Когда я увидел выскочивших с леса песьеголовцев, враг уже всеми своими силами втянулся под губительный бой арбалетов и самострелов.

Между мною и Ардарихом была приличная прогалина и вот в эту прогалину хлынули передовые конные отряды Ирона.

Зря Ирон не испугался пеших гепидов, они ведь самые быстрые пешие воины мира. Скорость передвижения гепида в бою ничуть не уступает скорости конного гуннского воина, и вот по какому то неизвестному мне сигналу весь растянувшийся боевой порядок гепидов вдруг повернул направо и пошел в наступление на правый фланг вражеской конници, что растянулась огромной таксой между двух пеших дружин.

Передовые сотни гуннов попытались отвернуть от людей Арбариха и встать в кочевой круг, но встретили плотный залп моих смертоносных болтов.

Даже после того как мой отряд перестал стрелять и ударил по левому флангу гуннской конници, у Ирона еще был шанс продавить центр и дойти до своего брата Эллака. Шанс был до того момента пока отступала конница Ардариха, увлекая за собой гуннов.

Но вот взревели рога и отступающие всадники Ардариха остановились, спрыгнули с коней и превратившись в пехотинцев встали непреодолимой пробкой между Эллаком и Ироном-Эрнаком.

Слишком поздно Ирон понял, что его заманили в ловушку, слишком долго гунны пугали все народы своей непобедимой конницей, слишком уверовал в свою силу незадачливый сын Аттли.

Удар был страшен, гепиды сразу же врубились в конные ряды и огромными копьями начали валить коней вместе с всадниками, а потом с другого фланга в конных воинов Ирона врезалась моя бронированная пешая рать.

Через головы пехотинцев во врага летели сулицы и били самострелы, вмиг движущаяся гуннская конница превратилась в застрявшую в огородном шланге змею. Змея извивалась и шипела, посылая во врагов тысячи стрел, но и враги не спали. Бойня была страшная, конские трупы мешали двигаться вперед пехоте. Казалось бы лежащая на боку мертвая скотины вдруг оживала и в истерике начинала сучить ногами, избивая копытами моих воинов. Движение вперед по заваленному трупами полю застопорилось и мои песьеголовци укрылись за щитами, периодически опуская щиты, что бы дать возможность стрелкам произвести свой смертельный залп, а бронированная рать не останавливаясь рвалась вперед. Я сидел на коне за спинами песьеголовцев и смотрел на скрывшихся в мясорубке рукопашной схватки воинов в стальных доспехах. Как только спины моих воинов пропали в колышущейся массе, я дал команду продолжить обстрел. И вот опять во врага полетели каленые болты, а потом завывая и ревя на врага бросилась лютинская рать.