Атли (СИ)

Я опять вскочил в седло и поскакал за медленно бредущим караваном. Так перевозить раненных, как мешки с картошкой нельзя но другого выхода у меня нет. Противник уже на хвосте, нужно успеть переправится и до наступления темноты уйти как можно дальше.

Мы скакали до наступления темноты, а потом еще немножко. И встали только когда увидели посреди большоно поля лесок. С леска хорошо видно на фоне луны отходящий отряд Любека, вот тут мы его и подождем.

А пока, начнем оказывать помощь раненным и хоронить мертвых.

Мертвых оказалось 59 человек.

Раны были слишком тяжелые, многих можно было бы спасти, если бы сразу начали оказывать медицинскую помощь. Но пришлось бежать от врага, вот и померли люди от потери крови в дороге.

Я осмотрел и изучил все раны. Дырки в лице, полу отрубленные руки и ноги, пробитые копьем и топорами стальные доспехи. Я когда первый раз такое увидел, то вначале подумал, что врагам повезло, попали мимо брони, или в сочленение пластин, но потом такой же труп второй, третий, четвертый. Выходит, что мои кирасы не держат точного и мощного удара копьем, а еще много пробитых шлемов, у некоторых воинов по три-четыре глубоких проруба. Видать некоторые готты в бою махали тяжелыми топорами, потому что вот так мечем шлем не пробьешь и наруч не перерубишь.

Мертвых мы не сжигали, дабы не привлекать внимание, а вырыв неглубокий ров в мокрой земле у реки сложили всех в братскую могилу и присыпали землей. Каждому убитому в руки дали трофейный меч или топор. А все стальное оружие я забрал. Мы успели много подобрать оружия, закидать на волокуши и утащить с собой.

Тяжелых раненых, что еще дышали, но уже казались не живыми было тоже много, аж 36 человек. Эти изрубленные и утыканные копьями воины не приходили в себя даже при извлечении из тела обломков копей и стрел. Да и нет тут полевой медицины не то, что 21-го, а даже и 18-го века.

Боевые потери в 95 человек после одного, всего одного боя, это слишком много, а еще пропали без вести 16 человек, может так и лежат на поле под трупами врагов или тушами павших коней.

В этом походе мы куда то шли, потом маневрировали, потом строили и копали, а еще три месяца тренировались и все это ради одного боя, в котором я потерял только убитыми треть своей дружины. А еще полный разгром дружины Радко, он потерял больше двух третей, я то видел сколько их проскакало мимо меня.

А к стати, где Радко? Где этот чертов алан Обияр? Они что бросили своего царя? Или может, что то произошло чрезвычайное? А если вот прямо сейчас Орлеан уже штурмуют войска римлян, то получается что Радко и Обияр где то там, а это значит, что мне идти к Орлеану сейчас нельзя, нужно забирать севернее и обходить этот проклятый городок, который Атли не смог взять за 20 дней.

Я направил три дозора по 5 человек, что бы проверили подступы к полю с западной стороны и уже к полуночи мои дозорные обнаружили и привели отряд Любека. Мой воевода успешно отошел от переправы, не потеряв ни раненными ни убитыми ни одного человека.

После короткого совещания было решено не медля готовить волокуши и погрузив на них раненных идти на северо-восток в обход Орлеана. Спать будем днем, а идти будем ночью, если понадобится то поведем коней в поводу. Но оторваться мы должны от преследования не медля.

Три дня мы тащились на северо-запад, а потом на запад, а на четвертый день мы встретили воинов Валамера.

Да ситуация тяжелая. Валамеровы люди рассказали, что их отправил царь встретить ромеев и задержать их подход к Орлеану. Они бились с передовыми отрядами врага целые сутки, а потом прискакал посланец от Атли и приказал отходить. Орлеан все таки Атли взял, взял и сжег, а потом Атли отступил со всеми силами к Труа.

При переходе Сены у Труа он не вошел в город. Епископ Лу предстал перед Аттилой, прося его пощадить не только жителей такого беззащитного города, каким был Труа, не имевший ни ворот, ни стен, но также и сельское население.

- Хорошо, - сказал царь, но ты будешь меня сопровождать до самого Рейна. Святой человек не может не принести счастья мне и моему войску.

Аттила взял епископа своим заложником на всякий случай, как пастыря, уважаемого во всей стране и важного в глазах римлян. За городом Сансом Аттила вышел на место менее опустошенное, нежели окрестности Орлеана, и совершенно открытое, где наша кавалерия, в случае битвы, имела бы преимущества.

Аттила, достигнув открытых полей Мавриака, начал подготовку к новому сражению, а римляне стали у Орлеана дожидаются готтов и их союзников.

Выходит, что Атли проиграл эту войну политически. Как он смог допустить соединения готтов и ромеев, но ведь был такой хороший план? Или тут как всегда, 'гладко было на бумаге, но забыли про овраги', как говорится 'хотели как лучше, а получилось - как всегда'.

Говорят, что Аэций, ожидавший Теодориха в Юлийских Альпах как узнал об осаде Аврелиана, поспешил к берегам Луары, где соединился с западными франками, бургундами и сарматскими наемными войсками, а вот войск Теодориха все еще нет, поэтому Аэций стоит на месте.