Атли (СИ)

Столицу мы брать не будем, мы поступим так, как поступили татары крымского хана Менгли Гирея в 1571 году. Мы подожём горшками деревянные дома города, а тех кто будет выбегать из крепости, спасаясь от пожара, мы просто всех повяжем и угоним в полон, или тупо побьем болтами. Это не война, это налет со всеми вытекающими последствиями. А когда придет Тиудимир, то тут и ловить будет уже нечего. И подумает тогда Воломир, а стоит ли вообще связываться с не адекватным болотным князьком Чеславом? Ну его на хрен.

Через пять дней мои десять ладей как бы под самую горку загруженные товаром причаливали к берегу реки у столицы вильцев Велиграде.

На самом деле под накидками прятались арбалетчики, а на веслах сидели всего по одному человеку, вот и получалось что экипаж корабля как бы составлял 6 человек на веслах, один кормчий у рулевого весла, и один капитан, всего то 8 человек, как бы даже и не страшно, но вот еще шесть человек на каждой чайке с арбалетами прятались под товарами.

Нас уже давно вдоль берега сопровождал небольшой отряд воинов Азгута, примерно в три десятка человек. И пока мы плыли командир отряда уточнил кто мы такие и с каких земель идем.

Я сказал, что мы купцы князя болотного Чеслава. Честно так сказал, никого не обманул, а зачем обманывать? Ведь и так понятно, что мы не люди Воломира и уж тем более не люди руянского князя Святозара.

Когда мы проходили мимо подвешенной к дереву клетке с иссохшим трупом моего воеводы, я сжал кулаки и заскрипел зубами, скоро, скоро мы прийдем, готовьтесь.

- Они уже здесь, что будем делать? - спросил бородатый мужик у княжны.

- Что делать? Ты же Азгут сказал что люди Чеслава все разбойники и душегубы. Там их меньше сотни, как высадятся на берег, так возьми их и проведи дознание, если окажется, что за ними нет крови наших купцов, то и отпустим, а если нет, то повесим их рядом с их воеводой Гореславом.

Я спрыгнул на берег, меч как и положено в ножнах, щит остался на ладье, ни копья, ни шлема, мы ведь торговцы. И что с того, что у нас мечи, так не мы такие, время такое, разбойников полно.

В сотне метров от берега из ворот бурга (города) вышли примерно пол сотни воинов, под руководством размалеванного седоусого павлина. Похоже что это и есть воевода Азгут.

- Здравь будь воевода - я поклонился в коротком поклоне перед воеводой, что стоял в двух шагах от меня.

Со мной на берег спрыгнули всего с десяток воинов, а остальные сидели на чайках.

Рядом с воеводой стояло десять воинов, а остальные растянулись в двух десятках метров от нашей компании, стараясь взять под контроль все причалившие суда. Но мы причаливали грамотно, два корабля в центре плотной группой, и по три корабля слева и справа, при чем те кто были правее, тоже растянулись. Если сказать проще, то мы причалили к берегу растянувшись почти на двесте шагов, так что контролить такую банду было неудобно, и вражеским воинам приходилось набирать большую дистанцию между собой.

- Ты кто человек? - спросил воевода вильцев.

- Я человек князя Чеслава, а зовут меня Добрыня, я привез товары, много меха, воска и меда, а еще я привез хорошую сталь. Есть у меня и подарки конунгу вашему - ответил я.

- Бери свои подарки и пошли в бург, предстанешь перед княжной, самого князя Ирона сейчас нет в бурге.

- Что ж ты воевода меня в гости зазываешь, а обычай не соблюдаешь, или ты замыслил что недоброе?

- Ты свой язык то попридержи купец - возмутился воин, что стоял справа от воеводы - что говоришь-то такое?

- Так если ты меня не пленником в бург ведешь, а гостем, то поднеси сначала кружку меда, как обычай нам велит гостей встречать - пожал я плечами и уставился на воеводу, игнорируя говорившего.

- Принесите гостю меда - повернул голову и прорычал воевода, кому-то махнув рукой.

Через минут пять немого молчания притащили маленький бочонок и наверное литровый деревяный паломник.

Когда человек нацедил из бочонка медовухи и протянул деревянный паломник воеводе, воин что стоял - справа перехватил угощение и соскалившись в надменной улыбке смачно отхаркнув сплюнул в медовуху, а потом передал кубок своему соседу. Сосед долго не думая также смачно харкул в питье, а потом это же проделали все десять воинов, что стояли рядом с воеводой.

Мои люди скрипели зубами, а я смотрел на это развлечение с улыбкой. Я все таки не полный урод, и вот так вот начать убивать незнакомых людей мне все еще трудно, хоть никогда толерантностью не страдал, а совсем даже наоборот. Но вот такое явное проявление хамства и намек на то, что висеть нам рядом с Гореславом ставил все на свои места, и я уже не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести.

- Что же не берешь угощение - оскалился молодой вояка - на воевода кубок, встречай гостя дорогого.

И с этими словами наглый воин протянул воеводе деревянную бадейку с медовухой и соплями. Сзади меня зашелестели мечи, вытаскиваемые с ножен.