Атолл

   Нелегкая работа у Додсона, подумал он, здесь полдень, а в Лондоне сейчас 2 часа ночи... Позвонить что ли заодно своему агенту в Нью-Йорк? Там сейчас как раз утро... Нет, не буду. Глупо ощущать себя жертвой телефономании.

   Джон уже заметил, что стоит человеку взять в руки мобильник, как его сознание начинает лихорадочно перебирать картотеку знакомых, куда бы позвонить. Особенно страдают от этого молодые.

   - Ну, как дела? - спросил Джон мальчика.

   - Отлично! - ответил Оайе и снова отвернулся.

   Джон опасался, что ему придется развлекать Оайе, чтобы тот не скучал, но мальчик явно проводил время с толком. Оайе переглядывался и перемигивался со сверстницей - девочкой, сидевшей с мамой за соседним столиком. Мама с дочкой говорили по-американски. Девочка смеялась и жеманничала, а мама магнетически посматривала на Джона. Ну, этого мне не надо, подумал он и стал преувеличенно внимательно набирать код Нью-Йорка.

   Код номера начинается с кода географической зоны. Для Нью-Йорка этот код два-один-два. Литературный агент Джона Кейна Мэйбл Уэртс отозвалась на удивление быстро.

   - Бонжур, Мэйбл! Что делаешь?

   - Хай, Джон! Сижу на унитазе и писаю. Потом приму душ...

   Мэйбл Уэртс - чудовищно толстая женщина. Джон представил, как она раскорячилась на унитазе и ему стало весело.

   - Ты что, мобильник и в сортир таскаешь?

   - Такая у меня работа.

   - Кстати, о работе... Как там дела с "Наваждением"? - спросил он.

   - Если честно, то не очень... (Джон услышал, как на другом конце земного шара хлопнула крышка унитаза и заурчала спускаемая вода. Это Мэйбл встала. Джон представил, как она оторвала кусок пипи-факса и воткнула его себе в лохматую промежность)... Твой последний роман продается со страшным скрипом. Тем более ты не приехал на его презентацию...

   Джону перестало быть весело.

   - А через клуб не пробовали?..

   - Джон! - укоризненно ответила агентша. - Мы свое дело знаем.

   - Плохо рекламировали, - проворчал он, игнорируя её укоризну. - Эйсап известный скупердяй...

   - Дело не скупости Тиббитса, а в тебе. Ты засел там в своей Океании и не показываешься на людях. Это очень вредно для твоего паблисити. Я тут, конечно, как могу верчусь (Джон представил, как Мэйбл вертится, и у него закружилась голова). Распускаю о тебе всякие гадкие сплетни - надо же как-то поддерживать твое реноме. Но моих усилий недостаточно. Читатели начинают забывать твое имя... Ты же знаешь, как у нас - пару месяцев не появишься на публике - и ты культурологический труп. А ты уже отсутствуешь больше года! Это немыслимо...

   - А кто там у вас сейчас на первых страницах?

   - Из женщин - Бонни Сойер, а из мужиков - Питер Маршалл, с новым романом "Убей меня трижды".

   - С новым, говоришь? Предыдущий его роман назывался "Убей меня дважды". По-моему, он мусолит одну и ту же тему.

   - Вообще-то, "мусолить" одну и ту же тему, как ты выражаешься, это признак настоящего писателя.

   - А я, по-твоему, не настоящий. Я, например, никогда не вспахиваю одну и ту же грядку дважды. И уж тем более - трижды.

   - Конечно же, ты настоящий. Порой, даже слишком. Ты еле-еле втискиваешься в формат. Вечно у тебя что-нибудь из него торчит. То совершенно ненужные подробности из жизни героя, то совершенно неуместное смешение жанров...

   - Ого! Ты говоришь, как чертов редактор. А твое дело продавать меня. Не так ли, Мэйбл?

   - Так, так. Но скажу тебе честно, Джон, среди моих клиентов, ты самый трудный и упертый на литературе сукин сын. На литературе, повторяю, которая в наш век на хрен никому не нужна. Короче, прочесть тебя не всякому дано. Самое обидное, что ты можешь писать экшн, но не хочешь. Твоя лучшая вещь - "Таксидермист" - это напор, сила... э-э-э...

   - Злость, - подсказал Джон.

   - Да, без всяких сантиментов... Ведь можешь!

   - Это я тогда разозлился.

   - Ну, так разозлись опять.

   - Если я разозлюсь, случится беда.

   - Ну, ну, не преувеличивай.

   - Слушай, Мэйбл, ты веришь в возможность прямой корреляции выдуманного текста с реальностью?

   - Я не поняла тебя, Джон... иногда ты слишком заумно выражаешься, я не улавливаю смысла...

   - Ладно, проехали...

   - Что?.. ты пойми, люди любят, когда попроще... алло! Ты не обиделся?.. Джон, ты куда пропал?

   Женщина замагнитила-таки взгляд Джона и не отпускала его.

   - Забыли, значит, меня, говоришь, - отозвался Джон, ладонью приглушая голос. - Вот сейчас на меня смотрит одна симпатичная бабенция. Сейчас она встанет, подойдет ко мне и попросит автограф... ага, вот она встала, не бросай трубку, послушай.

   - Простите, вы не Джон Кейн? - сказала женщина, подойдя к столику.

   - Да, он самый, - ответил Джон, кладя телефон на столик, но не выключая его.

   - Мой муж большой поклонник ваших книг, мистер Кейн...

   Джон благосклонно качал головой и невольно улыбался.

   - Не могли бы вы дать для него автограф? Марк так обрадуется...

   Женщина вынула из сумки потрепанный пакетбук - книгу в тонкой обложке, для дешевой продажи. Это был его предыдущий роман "Соври ближнему".

   Джон достал свой "Монблан" с золотым пером, перелистнул обложку, и на испачканном арахисовым маслом шмуцтитуле написал: