Атолл

   - Это правильно, - сказал писатель. - Книги читать вредно хотя бы потому, что надо жить собственной жизнью, а не жизнью выдуманных героев.

   - И это говорите вы, писатель? - удивился Генри Уилсон.

   - Да, к концу жизни я пришел к такому выводу. Кто читает книги, то есть уходит в другой мир? Те, кто недоволен этим миром. А среди таковых большинство имеют какой-то физический или душевный изъян, часто физически ущербные люди. Здоровому человеку не нужны книги.

   - Вы рассуждаете, как... как... - доктор так и не решился назвать слово "нацист". Для кого же вы пишите свои книги?

   - Для больных, разумеется, - решительно ответил Джон Кейн. - Если они читают про все эти идиотские убийства, значит они не здоровы... Значит, они не могут или не способны взять от жизни все, необходимое для полноценного существования. И поэтому они довольствуются суррогатом. Вот человек, - Кейн указал на Бена, - ему не хватало денег, он грабит казино, то есть живет реальной жизнью, он, конечно, преступник, но здоровый человек. А у другого тоже не хватает денег, но он трус или немощен, и тогда он читает боевик, где некий герой грабит казино. И этим суррогатом удовлетворяется. На некоторое время. Но поскольку проблемы его так остаются нерешенными, он покупает другую книгу... Это как сидеть на игле.

   - Ну вы даете! - удивился доктор. - Вы отрицаете культуру!

   - Я отрицаю ублюдочную культуру суррогата жизни. Я не отрицаю научные книги, классику... Но современная... - тут надо придумать особое слово для этой гадости - этот гнилой аппендикс надо удалить, как можно скорее, пока не погиб весь организм традиционной человеческой культуры.

   - Я понял вас, - сделал вывод доктор, - вы - традиционалист.

   - А вы консерватор. Мы с вами близки по духу.

   - Это несколько разные вещи...

   - Во многом схожи...

   Джон Кейн налил себе виски, выпил и закончил мысль:

   - И в первую очередь в этом виноваты американец и англичанин. Роковые камушки, которые вызвали лавину кровавых описаний, первыми бросили Эдгар По, со своим "Убийством на улице Морг", и Конан Дойл, впервые придумавший серийного сыщика Шерлока Холмса... Вот так, мой дорогой друг.

   - Серьезные обвинения, - сказал доктор, тоже наливая себе виски.

   - Ну, ладно, - сказал Бен, поднимаясь, - вы тут пока пофилософствуйте, а я пойду на палубу, подышу свежим воздухом.

   - Бен, вы, разве, с нами не выпьете? - сказал Кейн.

   - С удовольствием выпью, когда прибуду на место. А пока: воздержание и бдительность - вот мой лозунг на данный момент.

   - Воистину вы - железный человек.

   - Я обыкновенный человек, который просто хочет выжить в этом гребаном мире.

   - Секундочку, Бен! Вы нам так и не сообщили о конечном пункте прибытия.

   - Конечный пункт прибытия для меня будет, надеюсь, еще не скоро. А что касается промежуточного пункта, где мы с вами расстанемся, это остров Пако. Завтра утром мы будем ввиду его берегов.

   24

   На следующий день, когда солнце, встав на цыпочки, только-только выглядывало из-за горизонта, чтобы выпрыгнуть на небо, из утреннего тумана проступили очертания острова. Он появился как бы сгущаясь из субстанции тумана - сначала как некое темное образование, с каждой минутой делаясь все отчетливее. И вот перед взором предстал небольшой остров, несомненно, вулканического происхождения, густо покрытый тропической зеленью.

   - Это и есть ваш остров Пако? - спросил Джон Кейн, стоявшего рядом Бена Ганна.

   - Да, это он, - ответил налетчик, зорко вглядываясь в приближающуюся землю. - У вас бинокля не найдется?

   Кейн открыл специальное отделение возле штурвала, достал оттуда бинокль, передал его Бену. В отделении также были сложены на полках, ракетница и сигнальные факелы, дающие цветной дым.

   Бен Ганн конфисковал ракетницу и выкинул её за борт, факелы милостиво оставил.

   Вооружившись биноклем, он тщательно осмотрел побережье острова.

   - Этот остров обитаем? - спросил Кейн.

   - Нет. Он слишком мал и беден в смысле сельскохозяйственного использования.

   - Кому он принадлежит?

   - Формально - США, хотя он не входит в группу Гавайских островов.

   - Как близко мы можем подойти к берегу? Моей яхте нужно не менее трех метров глубины, чтобы не задеть килем дно.

   - Здесь достаточно глубоко, если не будем приближаться вон к тем скалам, - сказал Бен Ганн, указывая на зловещие черные зубцы, торчащие из воды (хорошая ловушка для судна, подходящего к берегу ночью, подумал Джон Кейн). - Еще ярдов двести проплывем, и можно будет встать на якорь. После чего мы спустим шлюпку, и вы с доктором отвезете меня на остров. Там мы распрощаемся...

   - Зачем беспокоить доктора, - возразил Джон Кейн, - я и один вас могу довести, я неплохо управляюсь с веслами.

   - Мистер Кейн, напоминаю, мои приказы обсуждению не подлежат. Вам ясно?

   - Да, мне ясно, что я в вас ошибся. Я полагал, что вы благородный разбойник, а вы...

   - Благородство умерло в восемнадцатом веке. А нынче век двадцать первый - каждый сам за себя.

   - Очень хорошо, - прозвучал голос Генри Уилсона, - в таком случае, подними руки и не двигайся, проклятый ублюдок.