Атом и Ава

Снова в священника превратился.

– Ава, прошу! С отцом твоим, поговорить мне необходимо. Один на один, – шепнул я.

– Опять секреты?!.. Как, можно, сейчас…

Но я прервал причитания:

– Время пришло, сообщить, Ной, – важное!.. В обсерваторию, прошу, поднимемся…

Ной кивнул дочери, недовольно. Послушно, оставила нас.

Уютная обсерватория не изменилась. Старинный стол, так же, завален книгами. Только из окон картина одинаково-жуткая открывалась: Оранжевый Свет клубился повсюду.

Ной с досадой тяжелые шторы задернул, обсерватория в полумрак погрузилась. Мы уселись за стол, друг против друга. Не хватало, лишь напитка волшебного, чтобы первый мой день в Доме вспомнить.

– Говори, но учти, Атом… Времени, мало у вас осталось. Должен спасти дочь и ребенка – внука моего, – нетерпеливо воскликнул Ной, как всегда, меня не упомянув, – Слышишь, неистовые трубы иерихонские за окнами собора дуют?!.. О чем, еще, Атом, думать можно сейчас?!..

Тяжело было начинать с ним разговор – последний.

– Меня, не Атом зовут, – отчетливо произнес я.

Ной застыл, глаза расширив.

– А, как?.. Значит, Варг бедный, прав… Не человек ты!.. – раскачиваясь, запричитал, – и ребенок у дочери… – схватился он за голову.

– Помните, ответ ваш? Что имя настоящее, Авы, при рождении данное, Ева.

– Помню, что с того?..

– Так вот… Мое – Адам! – воскликнул я.

– Не понимаю. Привык, Атом, называть. Меняет имя, что?.. – раздраженно спросил Ной.

– Только то, что знаю, Помутнение, как, остановить. Понимаю, делать что, дальше!

– Кем, возомнил себя?!.. Может, Лунные испугались, и от ужаса страшные тайны, могучему Земному, открыли? – насмешливо фыркнул он.

– На Луне неожиданно осознал. Последний шанс, как использовать! – нетерпеливо вырвалось у меня, – Помните, про жертву вы спрашивали? Ради победы над Помутнением. Сейчас – час жертвоприношения настал. Вы, решиться, тоже должны…

– Дому, жить-то осталось – несколько часов. Если, намекаешь на меня, то на большую, какую, чем умереть, жертву, пойти должен?! – сурово спросил Ной.

– Ава!..

Он вскинул голову резко, и с яростью закричал:

– Не смей! Что ты, задумал про нее?!.. Мало, что дочь, не от человека родит…

В бешенстве Ной вскочил. Ко мне подбежал, став за грудки трясти, проклятия посылая. Я не сопротивлялся, чувствуя, как руки старческие, ослабели совсем.

– Выслушайте, наконец!.. Лунные включили резервные генераторы, уцелевшие чудом, чтобы наступление Помутнения на Земле удержать, чтобы люди Дома, улетели, спаслись, но я… Остаюсь… Потому что сегодя, в Оранжевый Свет мы войдем. Ава, я и ребенок наш будущий, в ее чреве!

Слова мои утонули в посиневших, до черноты глазах Ноя.

– Ты безумец, Атом!.. Хочешь погубить мою дочь и ребенка, ради, своих идей сумасшедших?!.. – от злости дрожа, запричитал.

– Лунные тоже считают, что Свет – стадия предпоследня и хотя, поглощает всех мертвецов и живых, но остаются в нем… не все!

– Кто же, счастливчики эти?!.. – Ной, ненависть ко мне, из последних сил сдерживал.

– Не знаю, догадываюсь только. Дом ваш, не единственный. Побывал, еще в таком же, но живут где, совсем другие люди, и вокруг, тоже Оранжевый Свет ждет…

– Чего же?.. – продолжал глядеть на меня Ной, как на умалишенного.

– Первого человека, поселится кто в Свете! Только обладать особенным чем-то, человек тот должен… Качествами некими, Свету нужными. Испытанию подвергнуться, пройти успешно и потом лишь, выбирать – кого, оставить себе из остальных…

– Каких, остальных?..

– Кто, жил давно и умер, из людей, поколений прошлых, души их, энергии… Здесь они, на Земле. Выбирать и среди тех, кто, жив нынче…

– Среди людей-то, выбирать, Свет собрался, как?.. Делить, на «хороших» и «плохих»?.. – прибавил Ной с насмешкой злобной.

– Не знаю! Замыслы Света, не понятны нам. Может, и не мысли это, еще… – честно ответил я.

– Еще-е-е!.. Выдумками бредишь и сказками Лунных. Бога нет, Атом! Разве сам, не убедился? Тогда, вокруг оглянись!..

– Но недавно, и сами вы, перед людьми Дома с удовольствием священника играли. Человека, верующего глубоко.

– Ты-ни-че-го-не-по-нял, – закрыл глаза Ной.

Некоторое время он молчал. Потом встал, подошел к шкафу и бутылку достал. Не волшебства своего, а крепкого чего-то из запасов Мокрого города, налил в кружку себе. Мне не предложил, но сам не выпил, на стол поставил. Потом к окну направился, шторы нервно раздернув.

В комнату Оранжевый Свет хлынул, лица наши пожаром окрасились.

– Жаль, а могли бы… ты, Ава и ребенок, жить на Луне спокойно и долго, очень… Помутнение, не коснулось бы вас…

Его слова и разговор весь, нелепы были. Не слова требовались, другое, что-то.

Ной схватил бутылку со стола и сверху, по голове моей ударил…

Дом Страха

11000100111011101110110000100000110100011111001011110000111000001111010111100

0000000110100001010.

В келье своей очнулся я одетый, накрытый одеялом. Наверное, ко-то перенес меня. Окно пылало оранжевым, и темно не было. На стенах маленькие чертики-блики отплясывали отчаянно. Я поднялся, и в галерею вышел.