Атомка

— Надо как можно скорее объявить его в розыск, ни минуты не медля! Мы должны поймать этого сукина сына раньше, чем он успеет скрыться.

Белланже вздохнул, посмотрел на часы:

— Да, сейчас сделаем. Сейчас сделаем.

Никола после этой новой осечки тоже выглядел не ахти как. Ну и, конечно, недосып, и ничем не ограниченное рабочее время, и стрессы… Из-за этого расследования все они, один за другим, уже с ног валились, а конца и краю было не видно.

В дверях возник один из членов бригады:

— Вам надо спуститься в подвал — посмотреть.

Полицейские вышли друг за другом из комнаты и стали спускаться, снова готовясь к худшему. Дом был огромный, анфиладами открывались все более обширные пространства.

— У этого типа, видать, денег немерено. Такой особняк в Шене обходится очень дорого.

Двигаясь к подвалу, Шарко заметил, что хозяин дома, похоже, помешан на измерении времени: везде были часы. Настенные, с боем… Бежали по циферблатам стрелки, раскачивались маятники, тикало повсюду, во всех комнатах. Посреди холла высились громадные песочные часы, в нижней их колбе собралась уже довольно высокая остроконечная горка красного песка.

Наконец полицейские добрались до подвала. В узком коридорчике с серыми стенами, в который привела их лестница, было довольно тепло. Тяжелая дверь, которая вела из него в комнату, стояла нараспашку — ее взломали офицеры из бригады. Комната оказалась небольшой и слабо освещенной, пахло тут сыростью и растениями.

Шарко ступил на порог и прищурился, не веря своим глазам.

Аквариумы. Десятки аквариумов.

Синеватый свет играл на пузырьках, поднимавшихся из насосов, зеленые водоросли изгибались в медленном танце, повинуясь подводным течениям… Спокойствие, тишина — все это чуть ли не гипнотизировало.

Комиссар подошел поближе, нахмурился, увидев в аквариуме каких-то прилепившихся к камням мелких белесых тварей. Формой твари напоминали деревца: нечто вроде ствола с ветвями… или лапками наверху. Ветви (или лапки) шевелились, размером твари были самое большее в сантиметр.

Шарко нагнулся и присмотрелся к ним более внимательно. Потом огляделся. Точно такие же твари содержались во всех аквариумах, а кроме них, в комнате не было никаких признаков жизни, разве что растения.

— Кажется, нам уже понятно, что изображено на татуировках у детишек и на картинке в рукописи… А кто-нибудь знает, что это за козявки?

Никто не ответил.

Теперь уже комиссару было яснее ясного, что Шефферу в их расследовании следует отвести очень большое место. Шарко вспомнил детей на операционном столе — маленьких детей, помеченных изображением вот этих вот живых организмов, которые в таком изобилии водятся в доме американца.

— Подойди-ка сюда, Франк!

Белланже переместился в соседнюю, так же скудно освещенную комнатку. Комиссар — за ним. В этом сводчатом помещении предполагалось, должно быть, хранить вина, но вместо бутылок Шарко обнаружил здесь маленький круглый — видимо, сверхсовременный — морозильник, формой напоминавший чугунный бачок. На крышке светящимися цифрами была обозначена температура: «—61 °С». К аппарату был подключен здоровенный ящик, от которого тянулся шнур к электрической розетке.

— Ну что, откроем? — Шарко показал на черную кнопку.

— Давай… Слушай, а нормальный морозильник, он какую температуру выдает?

— По-моему, минус восемнадцать… А минус шестьдесят бывает, скорее всего, где-нибудь на Северном полюсе.

Комиссар, чувствуя себя при этом не слишком уверенно, нажал кнопку. Раздался щелчок, но крышка только чуть-чуть приподнялась. Шарко снова надел перчатки и открыл ее вручную. Вырвавшееся из морозильника ледяное облако обожгло ему лицо. Он надвинул шапку пониже, спрятал лицо в шарф и склонился над морозильной камерой.

Там, внутри, лежало множество прозрачных пакетиков, очень похожих на обычные — для заморозки продуктов. Франк сунул руку внутрь, схватил первый попавшийся и быстро вытащил наружу. Стряхнул кристаллики льда с поверхности пакета и всмотрелся в крошечное содержимое:

— Что это такое?

— Похоже на кусочек кости.

Комиссар вытащил наугад еще один пакетик, в нем лежал кубик темного мяса. Потом еще один, вгляделся.

— Кровь… — сказал он Белланже.

Начальник группы, прислонившись к стене, дул на руки:

— Сейчас отправим все пакетики на анализ, пусть сделают срочно. Надо разобраться, что это такое. Потому что… блин, во что же мы опять вляпались-то!

III Граница

52

Дом 36 по набережной Орфевр потихоньку начинал оживать.