Атомка

Александров снова вернулся к ученым, снова поговорил с ними, явно раздражаясь их неспособностью отвечать на какие бы то ни было вопросы, не связанные с медициной, и вернулся к Шарко угрюмым.

— Говорят, что ничего не знают. Говорят, просто выполняли инструкции, оставленные им французским профессором. Пункт за пунктом. Говорят, сюда часто приезжали люди — русские и иностранцы, но кто эти люди, им неизвестно.

Шарко понял, что продолжать нет никакого смысла. Сказал русским, что пока с вопросами покончено. Все еще потрясенный случившимся, он вернулся во второй зал, снова прошел мимо мертвых детей — видеть их лица было совершенно невыносимо — и остановился перед цилиндром с Дассонвилем.

Положил ладонь на стекло. Посмотрел на генератор. Достаточно повернуть рукоятку, и все кончится. Тронул металлическую рукоятку, тяжело вздохнул, снова обернулся к стеклу:

— Это было бы слишком просто. Мы тебя оживим, и ты на все нам ответишь. И за все ответишь.

Шарко долго стоял перед цилиндром, глядя на лик дьявола, такой же темный и ледяной, как смерть, стоял, пока к нему не приблизился Александров с телефоном в руке.

— С минуты на минуту сюда приедут люди из органов госбезопасности, — сказал русский майор.

— Госбезопасности? А что им тут делать?

— Ольгу Грибову, областного министра радиационной и экологической безопасности, нашли мертвой. С пулей в голове.

72

Тепло одетый Шарко стоял на балконе номера, который они занимали с Люси, опершись на перила, и рассматривал озерцо внизу. Дальше на фоне зелени были видны и другие сверкающие под солнцем синие эллипсы, ни дать ни взять редкой чистоты сапфиры… Существуют же еще чудеса природы, неподвластные человеку!

Люси открыла балконную дверь, шагнула к любимому и тихонько обняла его. Ее меховая шапка сдвинулась назад, открыв белые бинты на голове. Это расследование оставило после себя следы и на теле, но главным образом — в душе…

— Вещи уложены, такси придет через десять минут, — сказала Люси, заметив, что Франк машинально вертит в руках сотовый. — Понимаю, как это трудно, но пора спускаться.

— Нас выкидывают из расследования, будто мы тут нашкодили, нас заставляют вернуться во Францию!

— Вовсе нет. Просто они считают, что для нас расследование закончено: все наши подозреваемые арестованы, мы нашли центр и все, что искали.

— Кроме рукописи! И истинных целей криогенизации мы тоже не знаем. Клянусь, я этого так не оставлю! Они говорят, что Грибова покончила с собой… А расследовать самоубийство сюда являются секретные службы? Ты же понимаешь, Люси, что-то за этим кроется, что-то кроется…

В конце концов он вернулся в комнату, закрыл за собой балконную дверь. Люси взглянула на его мобильник:

— А посольский атташе? Он не может нам хоть что-нибудь прояснить?

Комиссар вздохнул:

— Лашери прислал мне несколько сообщений, после чего и он загадочным образом стал недоступен. Сердце Дассонвиля, по-видимому, забилось снова. Они собираются перевести его в «зал пробуждения», а потом допросить. Мы с тобой не увидели и половины помещений тайного центра криогенизации — он же на двух уровнях. И, насколько я понял, существует еще один зал, где в специальных сосудах хранят… быстрозамороженный мозг. Есть такой термин — «нейроконсервация». Похоже, Шеффер занимался здесь еще и исследованиями в области заморозки мозга — криогенизации головы без тела.

— Но… зачем?

— Откуда мне знать, Люси. Но только представь: самые блестящие умы лет двадцать-тридцать спустя после заморозки получают новые, молодые и здоровые тела. И у меня никак не выходит из головы эта программа освоения космоса. Будущей колонизации планет. Мозг, он ведь занимает в космическом корабле куда меньше места, чем тело целиком, и я думаю о…

— …о, так сказать, элитных зернах, которые высевают на других планетах, чтобы основать новую цивилизацию? О чем-то вроде селекции, да? Это уму непостижимо. — Люси помолчала, потом заговорила снова: — То есть их с Дассонвилем метод сработал… То есть Шеффер способен управлять органическими процессами бдения и сна… Да нет, это сумасшествие какое-то!

— Здешние медики, которыми руководил Шеффер, утверждают, что все пока еще в стадии экспериментов, что в области криогенизации оставалось кое-что уточнить, но наше расследование заставило его ускорить работу. Поставить эксперимент на себе, попытаться окончательно исчезнуть из нашего мира, чтобы возродиться в другом, новом годы и годы спустя.

— Ага, значит, для того, чтобы в клетках не образовались кристаллы, им с Дассонвилем пришлось сильно облучиться? Они решили заразить собственный организм, чтобы метод сработал?