Атомка

Судмедэксперт, стараясь ступать осторожно, направился к седану и вскоре пропал из виду. Люси села в свой «пежо», закрылась изнутри, включила зажигание, печку и несколько минут просидела неподвижно, уставившись на Институт судебной медицины. В голове ее роились вопросы. Она думала об убийце, действовавшем в горах. Пыталась представить, как он стоит у полной ванны и разглядывает погруженный в воду труп. А потом идет по лютому морозу выбрасывать этот труп в озеро. У всякого убийцы есть мотив, есть причина делать то, что он делает, так, как он делает. Что двигало этим человеком?

Люси вздохнула. Необъяснимые преступления, нераскрытые дела десятилетней давности. Исчезнувшая невесть куда журналистка, которая вела расследования, и ее развороченная квартира. И другой журналист — он раскопал дела об убийствах, замаскированных под утопление, и тоже был убит, засунут в собственный морозильник. Перепуганный насмерть маленький бродяжка со следами травмы. Какая связь между всеми этими фактами?

Она взглянула на газеты, лежавшие на пассажирском сиденье под пробирками с образцами тканей. Было же еще два номера — из региона Прованс–Альпы–Лазурный Берег… А что, если убийца перебрался туда? Что, если у него было не две, а четыре, пять, десять жертв?

На кого вышел Гамблен, о чем догадался, обрекая себя на пытки и смерть в муках?

Пока согревалась машина, Люси решила хоть на минутку заглянуть в папку с материалами, присланными из полиции Гренобля.

После долгих месяцев следствия были сделаны очевидные выводы. Обе жертвы — брюнетки с ореховыми глазами, обеим около тридцати, высокие, стройные… и лыжницы! Гренобльским следакам удалось найти и еще одну связь между ними: обе женщины часто приезжали на горнолыжную станцию Гран-Ревар, неподалеку от бальнеологического курорта Экс-ле-Бен. Одна из них жила в полусотне километров от Экса, в дыре под названием Сессьё, другая в Анси, но часто наезжала в Экс и останавливалась в гостинице «Ле Шанзи».

Где только не искали полицейские! Опрашивали отдыхающих, туристов, рестораторов — тщетно, даже следов убийцы найти не удалось. Тем не менее интуиция им подсказывала, что обе жертвы были похищены из дому. Вторая-то наверняка. На полу около ее кровати валялся ночник с разбитой лампочкой, однако ни дверь, ни окна не были взломаны. Убийца воспользовался ключом? Он был знаком с жертвой?

Проглядев бумаги по диагонали, Люси попробовала подвести итог. Женщины, похожие внешне, и обеих, возможно, похитили из дому, не взломав дверей. Горнолыжная станция, которую обе жертвы, жившие от нее неподалеку, регулярно навещали в течение нескольких лет. Убийца, похоронивший тела в ближайших к месту жительства жертв озерах.

«Этот тип — местный, — подумала Люси. — Он точно пересекался с обеими девушками, точно знал, где и когда их можно найти».

Она посмотрела на часы и набрала телефон матери — рассказать, что новенького, и узнать, как поживает Кларк, лабрадор, который раньше принадлежал Люси. Было поздно, но Мари Энебель никогда не ложилась раньше полуночи. Мать с дочерью немножко поговорили, и дочь пообещала во время рождественских каникул приехать на Север.

Потом, тронувшись наконец с места, она медленно повела машину к набережной Орлож.

В салоне странно пахло.

Люси принюхалась и поняла: к ней приклеился и еще не выветрился запах гнили — запах трупа Кристофа Гамблена.

11

Когда Люси в половине двенадцатого ночи вернулась домой, стол для ужина был уже накрыт, и в большой квартире Шарко витал аромат пасты с семгой.

Направляясь к низкому столику в гостиной, чтобы положить папку и мобильник, она увидела там досье по делу Юро: фотографии, протоколы допросов, свидетельские показания, материалы следствия… Тысячу раз прочитанные и перечитанные бумажки — Шарко иной раз даже засыпал над ними — покоробились от времени. Люси считала, что Франк давным-давно забыл об этой истории, которая, скорее всего, так и останется неразрешимой, как остается десять процентов уголовных дел, а смотри-ка, вытащил из небытия… Почему? И почему именно сейчас, когда на них свалилось совсем другое дело?

Люси вздохнула, вернулась в прихожую, переобулась, повесила свою наплечную кобуру поверх кобуры своего напарника и пошла в кухню, где и обнаружила Франка, сменившего строгий костюм на джинсы, свитер и шлепанцы. Они поцеловались. Люси рухнула на стул и принялась массировать правую лодыжку:

— Ну и денек, черт побери, ну и денек!

— Дрянной для всех, мне кажется…

Шарко слушал свой древний приемник: там шли новости. Он повернул выключатель, диктор умолк.

— Похоже, начались космические гонки, — вздохнув, сказал комиссар. — Этот парень, Востоков, говорит, что на очереди Юпитер. Что им там понадобилось, в этом месте, где ветер дует со скоростью полтыщи километров в час? К тому же путь туда и обратно должен занять не меньше двенадцати лет… Скажи, это они бредят или я чересчур приземлен?

Он разложил пасту по тарелкам. Люси оставила в покое щиколотку и накинулась на еду: