Атомка

— Люси довольно часто куда-то уходит и, если спрашиваю куда и зачем, отвечает маловразумительно: то ей надо по работе, то она разбирается с бумагами… Но я же знаю, что все это неправда. А иногда она возвращается посреди ночи. Скажи, вы встречаетесь?

Белланже вытаращил глаза:

— Встречаемся? Ты имеешь в виду… — Он помолчал. — Совсем крыша поехала? Что ты такое говоришь, Франк?

Шарко пожал плечами:

— Ладно, не бери в голову. Думаю, сегодня вечером у меня действительно не все в порядке с крышей.

Он вышел за дверь и скрылся в коридоре. Голова у него была чугунная, тяжелая, как уголовное дело.

10

Люси вернула на место, на письменный стол, рамку с фотографией двух детишек, и в эту минуту в комнату вошел Поль Шене. Судмедэксперт успел принять душ, он зачесал назад свои темные волосы, переоделся, от него пахло лосьоном. Энергичный сорокалетний мужчина, и выглядит сейчас даже со своей аккуратной бородкой и в очках с овальными стеклами куда менее строго, чем в рабочем халате. Нормальный мужик. Люси с Шарко не раз обедали с ним, болтая обо всем, кроме мертвецов и расследований.

— Дети растут, напоминая нам о том, как быстро летит время, — вздохнула Люси. — Мне бы хотелось познакомиться с твоими малышами. Может, придете к нам как-нибудь на днях все вместе, вчетвером?

У Поля в руках были пластиковая коробочка с образцами в запечатанных пробирках и диктофон.

— Да, здорово было бы собраться…

— Не «здорово было бы», а «надо будет»!

— Договорились — надо будет. Тебе уже лучше?

Как Люси сожалела о том, что дала слабину! Было время, когда она могла вынести что угодно, и кошмар уголовных преступлений возбуждал ее больше всего остального. Поглощенная работой, она забывала о собственных детях, о любви, о желаниях, свойственных любой женщине. Сегодня все по-другому. Ах, если бы можно было раздобыть волшебный порошок, который позволит вернуться в прошлое и все там изменить! Размечталась!.. Тем не менее она нашла в себе силы улыбнуться Полю:

— Ночной дежурный такой милый — дал мне шоколадный пончик. Знаешь, мама забрала у меня моего лабрадора Кларка, а пес обожает такие пончики, ну и весит сейчас на десять кило больше.

— Конечно, пончик не самая диетическая пища, но тебе бы лучше съесть его до. Вопреки тому, что говорят, всегда хорошо чего-нибудь пожевать перед вскрытием — оно легче переносится.

— Времени не было.

— Сейчас ни у кого ни на что нет времени. Даже покойники спешат: надо заниматься каждым сию минуту. И ничего не поделаешь.

Он подошел к своему столу, поставил на него коробочку с пробирками — с образчиками жидкостей, обрезками ногтей, прядками волос…

— В любом случае ты ничего не потеряла. Все данные судмедэкспертизы говорят о том, что причина смерти — гипотермия. Сердце в конце концов отказало.

Поль, все так же стоя, выдвинул ящик и достал из него папку с бумагами, страниц сорок:

— Вот смотри. Я распечатал присланный мне сегодня мейлом из Гренобля протокол аутопсии — ну, той самой. А кое-что тамошний коллега рассказал по телефону — мы говорили довольно долго. Кристоф Гамблен заявился к нему примерно три недели назад, представился журналистом из отдела происшествий и сообщил, что пишет статью о гипотермии. — Шене положил папку на стол. — Чертовски странная история.

— Почему странная?

Судмедэксперт уселся в кресло на колесиках и перелистал страницы:

— Героиню этой истории звали Вероникой Пармантье, ей было тридцать два года, работала страховым агентом в Экс-ле-Бен. Тело достали из озера Паладрю — это в Изере — седьмого февраля две тысячи первого года, температура воздуха была минус шесть по Цельсию. Жертва жила в тридцати километрах оттуда. Происшествие имело место десять лет назад, но Люк Мартель прекрасно все помнил и до того, как Кристоф Гамблен приехал, чтобы разворошить досье по старому делу. Из-за страшного холода, а главное — из-за самого дела, немыслимо странного… И отвечаю на вопрос, который сейчас задашь: нет, оно так и не закрыто до сих пор.

— Дело, ты сказал? То есть это не был несчастный случай?

— Скоро поймешь. Только сначала скажи: ты себе представляешь, что нам положено делать, когда речь идет об утоплении?

— Не представляю, сроду ни с чем подобным не сталкивалась. Объясни!

— Утопление — один из случаев, когда судмедэксперт для первого наружного осмотра тела обязательно выезжает на место, потому как иначе не убедишься, что погибший действительно утопленник. У свежего трупа в таких случаях ищут прежде всего так называемые шапочки пены вокруг отверстий носа и рта, похожие на комочки ваты. Образуются они, когда слизь при последних рефлекторных вдохах смешивается с водой и воздухом, и поначалу очень хорошо заметны. Есть и другие характерные наружные признаки: кровоизлияния в конъюнктиве и склере, гусиная кожа, синюшность лица, прикушенный в судорогах язык… Однако у нашей жертвы при первичном осмотре не было обнаружено ни одного из этих признаков. Ладно, пусть не обнаружено — все-таки еще нет оснований окончательно отмести версию утопления: только аутопсия, внутреннее исследование трупа, способна открыть все его тайны.