Атомка

— Исследования в данной области на сегодняшний день практически засекречены. Ученым в свое время стало известно, что многие органические ткани производят сернистый водород самым естественным способом, и больше всего сероводорода содержит мозг: втрое больше, чем любой другой орган. Представляете? Во время Второй мировой войны H2S использовали как химическое оружие, и вы, конечно, понимаете, что открытия, о которых я только что сказал, были востребованы. Стали пристально, весьма пристально изучать этот газ, вырабатываемый нашим организмом, правда в малых, совсем малых концентрациях. Был проведен ряд очень серьезных экспериментов на мышах — главным образом в Центре онкологических исследований имени Фреда Хатчинсона, он находится в американском городе Сиэтл…

Люси торопливо записывала: «Мозг вырабатывает сероводород», «раковый центр в Сиэтле», «эксперименты на мышах»…

— После множества неудач исследователи в конце концов открыли, что стоит добавить в воздух камеры, куда помещены мыши, очень точно отмеренную дозу сероводорода — и животные впадают в анабиоз, при котором частота дыхания снижается со ста до десяти циклов в минуту и сердце значительно замедляет ход. После этого достаточно было охладить воздух в камере, чтобы соответственно понизилась температура тела подопытных животных, чтобы они впали в спячку — примерно так, как иные из них впадают зимой, — и пребывали некоторое время в таком состоянии. А несколько часов спустя камеру заполняли чистым воздухом, повышали температуру до первоначальной — и мыши оживали. Более того — не наблюдалось ни малейших последствий таких опытов.

Профессор схватил со стола лист бумаги и что-то быстро на нем нарисовал:

— Знаете игру в «музыкальные стулья»? Игроки бегают вокруг круга стульев, где стульев на один меньше, чем игроков, потом по сигналу садятся на эти стулья. Кто не успел — выбывает… Так вот, представьте себе органическую клетку, напоминающую круглый стол, вокруг которого — стулья, занятые обычно атомами кислорода, элемента, помогающего клеткам дышать. Представили?

— Угу.

— Обнаружилось, что сернистый водород обладает способностью «красть» стулья у кислорода. Ученые, словно бы вспомнив игру, решили посмотреть, что будет, когда в организме мыши, получившей маленькую дозу сероводорода, этот газ примется занимать «стулья», предназначенные для О₂. Так вот, было занято восемь «стульев» из десяти, после чего животные стали экономить, растягивать «на подольше» имеющиеся в их распоряжении два атома кислорода с двух оставшихся «стульев». Вам понятно?

— Да, все понятно.

— По-видимому, то же самое произошло с норвежской лыжницей и с японцем, причем произошло совершенно естественным образом. Исследователи полагают, что оба раза организм начал замещать кислород сероводородом, сокращая тем самым потребность в кислороде, хотя и не подвергая себя опасности отравления.

Люси попыталась собрать пазл, сопоставить информацию:

— Вы говорили только об экспериментах с мышами, значит на людях пока таких опытов не ставили?

— Разумеется, нет! Вы же понимаете: нужны долгие годы экспериментов, тестов, нужно заполнить тысячи страниц протоколов испытаний, прежде чем речь зайдет об опытах на людях. Да еще и с таким опасным веществом. Думаю, эту тему включат в повестку дня лет через пять, а то и через десять. Но возможности открываются громадные. Внедрив ингаляцию микродоз сероводорода, мы сможем, например, сократить количество осложнений, неизбежных при транспортировке пациента с сердечным приступом в больницу, а это важно, потому что повреждения тканей при таких обстоятельствах порой бывают необратимыми…

Гаспар Раванель полистал лежавшие перед ним протоколы вскрытия:

— О каких годах вы говорили?

— Две тысячи первый, две тысячи второй…

— Это необъяснимо! Эксперименты, о которых я вам рассказывал, начались максимум три года назад, и открытие, связанное с возможностью использования сероводорода в медицине, было скорее делом случая, чем чего-то иного… Стало быть, тогда, когда были совершены преступления, ничего подобного попросту не существовало. — Он подумал, покачал головой. — Нет, невозможно.

— Для вас, ученого и врача, спасающего жизнь людям, невозможно, а вы представьте себе психопата, который вот так же случайно… или, не знаю, еще каким-то образом… сделал открытие и ревниво хранил его от всех. Он-то не ждал, пока составят тысячи протоколов, он считал, что для него закон не писан, он не испытывал никаких угрызений совести, жизнь у людей отнимая. Просто попробуйте его себе представить и скажите мне, что видите за этими преступными действиями.

Хирург, поколебавшись, придвинул к Люси одну из ее распечаток, уперся пальцем в страницу:

— Вот здесь указано, что концентрация H₂S в печени первой жертвы — 1,47 микрограмма. В две тысячи втором году — ниже, всего 1,27 микрограмма, но доза осталась смертельной. А в две тысячи третьем и две тысячи четвертом, по вашим словам, жертвы, подвергнутые гипотермии, выжили. Так?

— Именно так.