Атомная бомба

Через два дня Сталин подписывает Постановление об ускорении сроков строительства атомных заводов…

А тут беда с учеными — замерзают!

На «площадку» (так называли строительство комбината) приехали крупнейшие ученые страны — академики Бочвар и Черняев, доктора наук Займовский, вольский, русинов, Никольский и другие. В своих институтах и лабораториях они разрабатывали технологические процессы, и теперь им предстояло «внедрять их в производство». Дело было настолько новым и необычным, что приходилось постоянно что-то менять, уточнять, усовершенствовать.

Для ученых собрали финский домик — его называли «домиком академиков». Это был своеобразный «островок свободы» — ведь вокруг стояли бараки заключенных и солдат строительных батальонов. Казалось бы, к «домику академиков» должно быть отношение особое, но все силы и все материалы шли на основной объект — на остальное их просто не хватало. Ученые прекрасно знали ситуацию, да и сами были до предела заинтересованы, чтобы дела на объекте шли хорошо, а потому не роптали, не жаловались на свое житье-бытье.

А в их домике было ужасно холодно! Дело в том, что неподалеку начали строить небольшую котельную, чтобы обогревать домик ученых, но потом ее забросили. Лето в нынешних местах короткое, оно пролетело быстро — начались морозы.

Однажды к ученым случайно заехал один из руководителей комбината.

«Картину, которую мы увидели, забыть невозможно, — рассказывал он на оперативном совещании, — ученые сидели одеты кто во что горазд, в комнатах на полу были установлены кухонные электрические плиты…»

Было принято решение о штурме на котельной. Два дня стройка шла непрерывно. А потом пришло сообщение, что котельная действует.

Еще через пару дней академику Бочвару позвонил кто-то из руководителей ПГУ, кажется, сам Ванников. Спросил:

— Ну как, согрелись?

Андрей Анатольевич ответил:

— Пока нет, продолжаем мерзнуть, но работы на котельной идут…

Скандал разразился невероятный! Ведь история с котельной и «домиком академиков» дошла уже до Москвы и там получили заверения, что положение исправлено и бытовые условия ученых налажены.

Оказалось, что хотя котельная и начала работать, но тепло в домик не шло — в подающей воду трубе образовалась пробка: кто-то забил трубу старой телогрейкой. Так кто-то из заключенных пытался отомстить за себя и товарищей…

Несколько дней гэбисты пытались найти «вредителя», но сделать им этого не удалось, и тогда наказали всех заключенных, которые хотя бы минуту были на стройке котельной: после завершения строительства комбината они были отправлены на Колыму, откуда, как известно, возврата уже не было. Впрочем, судьба практически всех заключенных, строивших самые важные атомные объекты, была именно такой: ведомство Берии старалось не выпускать их из своих лап…

Звезда Харитона

Она горит на небосклоне ХХ века столь ярко, что мы очень часто обращаемся к ней не только в памятные даты, как, к примеру, 50-тилетие со дня первого испытания советской атомной бомбы, но и в буднях, стоит только заговорить о ядерном оружии. И сразу же спрашиваем себя: «А что по этому поводу подумал бы Ю.Б.?» В зависимости от ответа, принимается соответствующее решение… впрочем сам Юлий Борисович Харитон однажды сказал:

«Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым источником энергии, сегодня, в более зрелом возрасте, я уже не уверен, что человечество дозрело до владения этой энергией. Я осознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома — Земле. Слова покаяния ничего не изменят. Дай бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего».