Атомная крепость

– Возможно… Кто же мне все-таки скажет, почему потребовалась книга о вас? Потребовалась именно сейчас? Почему ваше имя приходится то и дело слышать по радио? Наконец, почему эту книгу поручено написать именно мне, если не совсем «красной», то во всяком случае «ярко-розовой», человеку, статьи которого расцениваются, как вредные, только потому, что я против Круппа, Функа, против войны.

– И что же вы по этому поводу думаете, Эрика?

Она грустно посмотрела ему в глаза.

– Я начинаю думать, что нас с вами дурачат, что мы, сами о том не подозревая, играем скверные роли, которые кто-то нам дал.

– Яснее, Эрика, яснее.

– Вам не предлагали возглавить какие-нибудь военные работы?

– Военные? Нет. Они знают, что я никогда не соглашусь. Но… вот Функ настаивает на том, чтобы я занялся делами Управления гражданского строительства. – Гросс сделал ударение на слове «гражданского».

– Все понятно, Герман. – Эрика стиснула руки. – Вот для чего им нужна моя книга о вас! И когда книга вышла бы в свет, в газетах можно было бы напечатать некролог обо мне, о красной, почти коммунистке, павшей жертвой террористов из «Консула», – им это было бы выгодно, да нет, просто необходимо для того, чтобы придать вам в глазах народа тоже красноватый оттенок.

– Я решительно ничего не понимаю, – сказал Гросс. – Если вы думаете, что вас убьют, когда вы окончите книгу, – не пишите ее.

– Нет, я напишу книгу о вас, Герман, но не для них, и окончу ее чуточку позже, когда вы будете лучше разбираться что к чему.

– Но я хочу разобраться сейчас, мне это необходимо.

– Хорошо, я скажу вам… На Управление гражданского строительства все чаще возлагаются поручения военного характера, особенно по подготовке к взрыву всевозможных сооружений. Рабочие не хотят иметь дело с этой «гражданской» организацией, тем более, что упорно говорят о секретном плане превращения нашего города в «немецкий Сталинград» на Рейне. Все это штучки генерала Келли и его хозяев, но нашим недобитым воякам эта мысль нравится. В связи с этим возлагаются особые задачи на Управление гражданского строительства. Назначая туда вас, они сразу убивают двух зайцев: приобретают талантливого специалиста и могут использовать в своих целях репутацию человека, не желающего работать на войну, – это облегчит им дело, рабочие вам верят, к вам они пойдут. Да и самые работы получат, по крайней мере на некоторое время, иной, безобидный вид. Вы им нужны как ширма.

– Гм… гм… – Гросс шагал из угла в угол. – В этом придется разобраться. Спасибо вам, Эрика. А в затеи «Консула» я вмешаюсь.

– Не спешите, Герман. Пока будем делать вид, что работаем над книгой, какую им хочется получить от меня.

– Хорошо. Пусть будет так. Какие еще причины вашего возбуждения?

– Как, разве недостаточно того, о чем я рассказала? – она усмехнулась.

Гросс чувствовал, что Эрика чего-то недоговаривает, но не хотел допытываться. А девушка действительно о многом умолчала. Не сказала она о взволновавшем ее свидании с американцем Лайтом, вместе с которым ей пришлось долго ломать голову над тем, как спасти Макгайра. Не рассказала и о том, как бросилась за помощью к Курту Рихтеру, беседа с которым неожиданно оказалась иной, чем Эрика ожидала: он был серьезно озабочен заигрыванием Функа с Гроссом и просил ее быть настороже. Не сообщила она Гроссу и о том, что после обстоятельной беседы с Рихтером побывала в Берлине, повидалась с ранее незнакомыми ей людьми и только сегодня возвратилась домой; она была в курсе «Акции "Б"» и делала все необходимое, чтобы провалить ее.

Гросс сказал:

– Они хотят запугать меня! Я люблю играть честно, в открытую: когда они откроют свои карты, тогда и поговорим.

– Они никогда не откроют перед вами своих карт. – Эрике стало жаль этого хорошего, честного, но несколько наивного человека. Она всем сердцем понимала, что Рихтер прав: против Гросса затеяна сложная игра, смысл которой заключается в том, чтобы во вред нации использовать его имя, репутацию, знания. Она подошла к нему и взяла его за руку:

– Вы очень хороший человек, Герман, но вы, друг мой, неопытны в интригах. Будьте осторожнее – они сделают все, чтобы сломить вас. Сделают все, – последние слова она произнесла с особой силой. – Не забудьте, «Консул» может взяться и за вас. А может, за вас уже принялись псы генерала Келли, как знать!

У входной двери раздался звонок. Послышались шаги.

– Луиза, – позвал Гросс прислугу. Но вошла его мать, седая, строгая на вид женщина.

– Тебе телеграмма из Гамбурга, – сказала она, обращаясь к сыну.

Гросс быстро прочел текст и закрыл глаза рукой.

– Прошлое возвращается… – тихо сказал он счастливым голосом. – Ильза, Ильза Цандер едет ко мне. Наконец-то… – и он направился в свой кабинет.

Фрау Гросс с непонятной Эрике горечью прошептала:

– Несчастный день. Два несчастья, одно за другим…

Эрика не понимала.

– Ильза Цандер – его невеста, – пояснила фрау Гросс. – Во время войны она неожиданно куда-то исчезла, а затем очутилась в Аргентине. Писала – от гитлеровского режима спасалась. И вот… Цандер возвращается сюда, к нему.