Атомная крепость. Роман

- Затем печальные события мая сорок пятого года - русские взяли Берлин, вы бежали на запад, попали в руки французов и очутились в тюрьме. Вас должны были предать суду военного трибунала и судить. Так? Конечно же, так. Но я снова пришел к вам на помощь - это стоило мне немало денег и забот, - и вы снова оказались на свободе. Не думаете ли вы, что я все эти годы опекал вас из филантропических соображений? О нет, просто вы нужны мне, ведь мои заводы изготовляют оружие, и атомное в том числе. Но вы исчезли, даже не оставив адреса.

- Чего вы хотите от меня? - упавшим голосом спросил Краус.

- Вы должны рассказать мне, чем занимаетесь на службе у моего отца.

- Я не могу никому говорить об этом, не имею права, - почти прошептал Краус. - Если я нарушу свои обязательства перед вашим отцом, я погиб, и на этот раз даже вам не удастся спасти меня.

- И все-таки вам придется отвечать мне, - жестко сказал Прайс-младший. - У меня нет иного выхода. Я работаю, прилагаю все усилия к тому, чтобы заводы нашей фирмы производили как можно больше оружия, я мечусь по всему свету… Вот только что возвратился из Испании, где вел переговоры с Франко… А мой отец… С некоторого времени я не понимаю его: он слушает меня, но не слышит, мои дела мало интересуют его. Он смотрит на меня, как будто я занимаюсь какими-то пустяками, и лишь он один знает смысл, так сказать, всего сущего. Это очень грустно. Я пришел к выводу, что стариком овладела какая-то навязчивая идея. А я знаю моего отца - он не такой человек, чтобы не работать практически над осуществлением этой, засевшей в его мозгу идеи. Так в чем же дело? Объясните мне.

- Я не могу говорить на эту тему, - повторил Краус.

- Не можете? Как бы вам не пришлось в этом раскаиваться, - заговорил Прайс требовательно. - Я хорошо знаю своего отца… Боюсь, что он задумал нечто страшное, необычное и именно поэтому и не посвящает меня в свои дела. Впрочем, я в этом абсолютно уверен. Скажите, Краус, где находится профессор Старк? Он нужен мне.

- Он в заключении.

- Об этом я догадывался. Где именно?

- Не знаю.

- Вы лжете, Краус… Скажите, по какой причине Старк впал в немилость? Ведь он и мой отец были друзьями.

- Не могу утверждать определенно, - неохотно заговорил Краус, - но, кажется, именно это-то и погубило его… Сэр Уильям посвятил профессора в свои дела, а тот… не согласился с ним, и тогда сэру Уильяму пришлось его… изолировать.

- Что же стало известно Старку?

- Он узнал о назначении Стального зала. Этого вполне достаточно, чтобы остаться без головы.

- Вы часто бываете здесь, на вилле отца?

- Н-нет… Два дня назад я прибыл сюда по специальному вызову.

- Да, но вы не хотите сказать мне, что вы несколько раньше прожили здесь целый год… Молчите! Не отрицайте!… А вы не такой человек, чтобы не ориентироваться в обстановке… Где находится этот Стальной зал?

- Не знаю.

- Вы опять лжете.

- Я знаю только, что пройти в Стальной зал можно лишь через личный кабинет вашего отца. Но мне неизвестно, где именно находится этот кабинет, а стало быть, и о Стальном зале я вам ничего определенного сказать не могу. Прошу верить моему слову.

- Кто же имеет туда доступ, кроме моего отца?

- Мистер Джонстон…

- Как, этот выживший из ума звездочет? Еще кто?

- Кажется, Чарли Скаддер.

- Что вам известно об этом субъекте?

- Чикагский гангстер… Скаддер был присужден к казни на электрическом стуле за многочисленные убийства. Он уже сидел в камере смертников, когда в Синг-Синг пожаловал ваш отец… И теперь Скаддер - его раб.

- Да, мой отец умеет подбирать себе помощников… Жаль, что вы сегодня неразговорчивы, Краус. Решили отмалчиваться? Поздно! Я сумею заставить вас говорить, сумею заставить вас служить мне!… Вы думаете, что я еще ничего не знаю… Ошибаетесь. Посмотрите сюда… Что вы видите?

Краус ответил:

- Клочок копировальной бумаги.

- Да, это всего лишь клочок копировальной бумаги, но он из того самого кабинета моего отца, местоположение которого вам якобы неизвестно. И вот по этому клочку бумаги я узнал, что старик занят работой над планами «Бездна» и «Космос». Знаете ли вы, что это за планы, осуществлению которых он посвятил всего себя? И почему эти секретные планы зашифрованы названиями «Бездна» и «Космос»?

Снова заговорил фон Краус, и в его голосе слышался теперь неподдельный ужас:

- Я не знаком с этими планами, нет, я ничего не знаю… «Бездна»! Я знаю лишь то, что касается непосредственно моей работы, а это только один небольшой участок того дела, которым занят ваш отец. Гарольд Прайс, во имя моей преданности вам, заклинаю вас оставить попытки проникнуть в тайну…

- Стального зала?

- Вы погубите себя, - продолжал почти кричать Краус. - Если Прайс-старший увидит в вас помеху к осуществлению своих замыслов, он не остановится ни перед чем. Он беспощаден.

Гарольд Прайс ответил почти равнодушным тоном: