Атомное комбо

Подполковник Хизель сидел за столом и отвечал на письма. У него был весьма загруженный график. Наверняка, голова пухла от бессчётного количества злодейских дел, требующих его срочного вмешательства. И тут вдруг в его мир вторгся запах рыбы. Он почувствовал его с порога и, подняв на меня взгляд, уже открыл было рот, дабы озвучить проклятья на мою стриженую и вдобавок пустую голову… Но весь его гнев принял на себя человек, решивший в эту секунду позвонить подполковнику.

Сорвав трубку с телефона, Хизель рявкнул:

— Не сейчас! — Стиснув зубы, он слушал чей-то торопливый лепет. — Жду — не дождусь, мать его! А этот генеральский прихвостень, которого они хотят сюда направить, хоть представляет, с чем нам тут приходится иметь дело? На черта он мне тут вообще сдался? Пусть лучше пришлют подкрепление! — Я подошла ближе, прислушиваясь. В динамике прошипело что-то вроде «мне так и передать?» — Да, так и передай! Тупой ты сукин сын!

Он бросил трубку с такой силой, что телефон едва не разлетелся на куски, надрывно звякнув. Когда Хизель в очередной раз на меня посмотрел, я решила, что в сложившейся ситуации может быть два исхода: либо он меня убьёт, либо расскажет мне всё, что сейчас у него на душе.

В общем, он меня не убил.

Взглянув на тарелку и салфетку, в которую были завёрнуты столовые приборы, комендант утомлённо проворчал:

— Убери это с моих глаз. Немедленно.

Я развернулась и пошла к двери, но он меня окрикнул:

— Ко мне, дура! — Я вернулась к столу. — Сядь.

Потоптавшись на месте, я скосила взгляд на тот самый деревянный стул.

— Хотя нет, погоди… — пробормотал Хизель, оглядев стол.

О, ну если он настаивает.

Как будто степень моей занятости с некоторых пор играла какую-то роль, когда дело доходило до коменданта и его «капризов». Я послушно наблюдала за тем, как он сгребает в кучу конверты, письма, папки, разглядывает их, пытается сортировать… но в итоге одним широким движением всё сметает на пол.

— Теперь садись. — Я подчинилась. Безэмоционально. Удивляться, радоваться или морщиться от боли здесь тоже можно было только по приказу. — Ешь.

Я поставила тарелку на стол и наклонилась над ней. От блюда ещё шёл влажный, ароматный пар. Опустив голову ниже, я почувствовала, как он касается моего лица, забирается в лёгкие… Еда, господи… Не пересушенная, пригоревшая или разваренная каша. Не просроченные консервы. Не шелуха и очистки. В тот вечер ужин превратился для меня в священнодействие. В какой-то религиозный ритуал.

Трясущимися от волнения ладонями я разгладила салфетку на коленях. Чистую салфетку на измазанных чёрт знает чем штанах. Взяла начищенные до белого сияния столовые приборы. Мои искалеченные руки не узнавали нож и вилку спустя полтора года, но этикет… он у дваждырождённых в крови.

Похоже, выдержка и соблюдение худо-бедных приличий удивляли не только меня.

— Я же сказал убрать это с моих глаз поскорее! — рявкнул Хизель, добавив мягче: — Жуй давай.

Возможно, он решил, что стряпня отравлена?

Комендант встал из-за стола, пнув крутящегося у него под ногами кота. Тот, возмущённо взвизгнув, занял безопасный наблюдательный пункт под креслом.

Пока я резала рыбу на мелкие кусочки, подполковник добрался до запасов алкоголя, которые хранил под замком. Забрав из сейфа графин, он вернулся за стол, как раз в тот момент, когда я боролась со слезами. Я жевала, а они самовольно текли по моему ничего не выражающему лицу и скапливались на подбородке, как дождевые капли на карнизе. Аномалия: такой реакции не мог добиться от меня даже старательный Кенна Митч.

— Только этого мне тут не хватало, — проворчал Хизель, наполняя мутный стакан. — Что? Не нравится? Это, конечно, не сигары, ха-ха.

Прежде чем ответить, я подождала, пока он осушит первую стопку.

— У меня… особое отношение к рыбе.

— Неужели? У меня тоже.

Он подумал несколько секунд, прежде чем послать дела к чёрту и налить себе вторую порцию. Вероятно, телефонный звонок и скорый визит нежеланного гостя окончательно приговорили этот и без того паршивый вечер.

— Ты ешь, ешь… — Голос мужчины охрип, из него пропала агрессия. — Ну так что там, с твоим отношением?

Я задумалась на мгновение… Нет, не над его вопросом. А над самой ситуацией: вражеский офицер интересуется вкусовыми предпочтениями грязного сопляка, пока тот, плача, приканчивает его ужин. Кто из нас двоих сумасшедший?

— Я чуть не утонула, когда мне было четыре. Рыба шла на нерест… Я потянулась за ней и упала в реку.

— И как ощущения? — поинтересовался Хизель, доставая из внутреннего кармана кителя серебряный портсигар.

— Я не помню.

— Серьёзно?

Бессмысленно тратить время на болтовню, когда всё, чем ты хочешь занять свой рот — еда. Я обращалась с ней так внимательно, почти любовно, что подполковник не решался меня торопить.

— Я помню лишь запах и скользкие, упругие тела… Их было так много… казалось, больше чем самой воды. Они погибали сотнями… в зубах животных, разбиваясь о камни или по воле течения оказываясь на берегу. Но это не заставило их передумать, даже замедлить ход… — Я насадила на вилку кусочек. — Это…

— Вдохновляло?

— Это…