Атомные агенты Кремля

Интересны мотивы его решения стать «тайным информатором Москвы». В отличие от большинства других «атомных шпионов» он не был коммунистом. Летом 1944 года, когда стало понятно, что Германия точно проиграет Вторую мировую войну, он как и многие его коллеги, стал опасаться, что в США к власти могло прийти правительство, которое используя монополию на ядерное оружие, захочет использовать его против СССР. Мало кто знает, но несколько ученых ключевых участников американской ядерной программы выступали против применения атомного оружия против Японии и СССР. Ведь большинство участников американского атомного проекта были уверены, что их основная задача опередить Германию в создании атомного оружия.

В середине октября 1944 года Теодор Холл обратился к Николя Ниполи — директору компании-дистрибьютору «Арткино» — занималась поставкой советских фильмов в США, Канаде, Центральной и Южной Америки. По утверждению американских журналистов был агентом советской разведки. Когда к нему обратился Холл, то последний рекомендовал поговорить с журналистом.

Вот как описал «Бек» вторую встречу с Холлом в письме, которое было отправлено в Москву 7 декабря 1944 года.

«“Вчера в воскресенье, 22 октября, в 10 ч.у. [утра — прим. авт.], я вызвал его по телефону. Сначала ответила молодая женщина (судя по голосу), слышны были голоса, потом подошел он. Я ему сказал, что его философские взгляды меня заинтриговали и что, если ему не лень, то я был бы рад видеть его у себя в понедельник, в 2 ч. 30 дня. Он сказал, что будет очень рад.

Сегодня, подходя к своему дому со службы в 2.20, я увидел, что он идет по улице. Оглянулся на углу два раза. Я выпустил вперед. Он зашел в подъезд. Когда я открыл первую дверь, то он стоял между дверьми и как мне показалось, колебался позвонить или не позвонить. Между тем как он вошел в дом и между тем, как я вошел, прошло около минуты.

Сели. Я ему сказал, что рад его видеть и обсудить с ним его психологические проблемы. Беседа на общие темы продолжалась около часа.

Вот что я узнал. Т.Х. 19 лет. Он “вундеркинд”. Окончил гимназию (“хайскул”) Таузенд Харрис четырнадцати лет (в 1940 году. Два года учился в Квинс Колледж) и в 1942 году перешел в Гарвардский унив-т, к-й окончил в этом году, получив “Б.С.” (бакалавр наук) по чистой физике.

Он, по-видимому, из еврейской семьи, хотя на еврея не похож. Отец его простой меховщик, мать умерла. Есть сестра. Др. брат в армии. Сам он не в армии потому, что до сих пор молодые физики, взятые на правит. работу в воен. учреждение, не призывались. Теперь ему предстоит призыв, но он не сомневается, что его оставят на месте, лишь одев в воен. форму и соответственно “снизив” содержание.

Он был комсомольцем и членом “Студенч-й лиги” в Квинс Колледж. Будучи в Гарварде, занимался организац-й работой в профсоюзе сталелитейщиков (КИО) на заводе Бетлегем Стил в Фелл Ривер, Масс. Еще в Квинс Колледж он начал охладевать к комсомолу, потому что не смог перенести “узости взглядов руков-ва”. Настоящего полит. уклона я обнаружить не мог, хотя хотя6 у него есть сомнения “дальнего действия”. Н-р, его тревожит мысль, что, когда коммунизм устроит всем хорошую жизнь, у людей исчезнет мотив борьбы и их интересы сведутся на уровень мелких личных стремлений. Короче — люди душевно зачахнут, когда нечего будет уже “спасать” спасенное человечество.

Я его спрашивал о том, как он принял “поворотные пункты” партийной линии — 1939, 1941 и 1944 годы. Он говорит, что и пакт, и отношение к войне он вполне освоил. Мне кажется, что его смутил поворот отношения местной партии к в-сам экономическим в разрезе США. Однако он этого не сказал. Поговорили еще о разных в-сах — образовании в СССР, переходе на отдельное обучение мальчиков и девочек, об “ослаблении” учебного соцсоревнования и т. д. Он в разговоре обнаружил неплохую полит-ю подготовку, ум быстрый и гибкий и исключительно широкий для такого юноши кругозор. По мере того, как шел общий разговор, его нервозность усиливалась. Когда она дошла до того, что он начал кусать ногти, я вынул заготовленную вырезку из “Таймса” со статьей о том, что США готовит “летающие бомбы” по примеру немецких и сказал: “Может быть, вот это вас волнует?”

Тогда он глубоко вздохнул и сказал: “Нет, то гораздо хуже”. Я его прервал в-сом: