Атомные Ринки

   В одно из хмурых декабрьских утр, под конец студенческой практики, Ник вошел в кабинет профессора Далецки. Профессор, недавно вернувшийся с обхода, был в неплохом расположении духа.

– Доброе утро, док Либстер! Что вас привело ко мне? – пафосно произнес пожилой хирург, но тут же улыбнулся: на лице Ника отражалась сложная гамма чувств, среди которых преобладало смущение.

– Здравствуйте, проф. У меня чисто личный вопрос.

– Интересно! Давно ко мне не приходили с личными вопросами. – Фон Далецки указал Нику на кресло.

– Я хотел бы знать, что Вы предпринимаете, когда у Вас появляются, скажем так, дети, от которых отказались родители? – Ник уселся на краешек сидения и сцепил руки в замок.

– Мы связываемся с детскими приютами и устраиваем их туда.

– А если ребенок родился с физическим изъяном?

– Тогда мы оставляем его у себя, по возможности ликвидируем изъян, а если он неустраним, передаем ребенка в дом инвалидов. Коллега, ведь Вы это прекрасно и без меня знаете. Ближе к делу.

– Проф, я бы хотел узнать, реально ли мне удочерить девочек из пятого бокса? – выдохнул Ник.

   Далецки не поверил своим ушам.

– А как посмотрит на это, простите за бестактность, Ваша жена?

– Смотреть некому. Я не женат.

– Ну, раз так, то полагаю, что проблем с моей стороны не будет. Утрясайте юридические формальности. Я с удовольствием помогу Вам, мистер Либстер, уладить проблемы с законниками. Как я понимаю, этот шаг Вы хорошо обдумали, и отговаривать Вас бессмысленно.

   –Вы правы, дорогой проф. Я, знаете ли, одинок. Извините за сентиментальность, но близких людей у меня, к сожалению, не осталось. Честно говоря, я побаиваюсь попросту свихнуться. То-то будет весело! Нобелевский лауреат, профессор психиатрии попадает в желтый дом… Я абсолютно уверен, что смогу быть полезен этим малышкам, чувствуется, они большие умницы и должны иметь в жизни нечто большее, чем просто вовремя поданную еду и стираные простыни.

– Полностью с Вами солидарен. Признаться, я до недавних пор был убежден, что девочки интересуют Вас лишь с точки зрения ученого–психиатра… – Далецки поднял ладони – Признаю свою неправоту. Мне было известно, что Вы зачастили ко мне в боксы. Я даже хотел просить Вас дать заключение по этим девочкам, как специалиста, для дома инвалидов.

– Ну, сейчас очень трудно сказать что-либо определенное, но мне они очень нравятся: жизнерадостные, веселые, никаких физических страданий. Похоже, единственное, что им грозит в будущем – это трудности с адаптацией в обществе. Но тут я уж приложу максимум усилий, чтобы все было нормально.

– Ваша репутация, врачебный авторитет и мои личные наблюдения производят на меня хорошее впечатление, док Либстер. – несколько высокопарно произнес фон Далецки – Я сегодня же отзываю запросы в дома инвалидов и начинаю хлопотать о Ринки. Значит, они станут Эрин и Морин Либстер?

– Ринки Либстер, с Вашего позволения, проф! – расплылся в улыбке Ник.

   ***

   Ранним предновогодним утром Ник подъехал к зданию Мемориальной больницы на своем двухместном монстре "Уния Увертюра". На пассажирском месте лежали в пластиковой папке все необходимые документы. Его с утра приподнятое настроение омрачалось лишь поднявшимся откуда-то из глубин души чувством неуверенности. "Смогу ли я?" – спрашивал лукавый тоненький голосок. Ник про себя прекрасно знал, что мосты сожжены, решение принято, да и не в его свойствах было менять свои решения, но муть в душе не оседала. "А что будет, если ты их потеряешь? – не унимался червь сомнения – Ты же сам пропадешь! Не лучше ли оставить все, как оно есть?”

   Ник медлил; он открыл окно и закурил. Свежий ветер с моря дунул ему в лицо и заставил колыхаться непокорные спирали черных иудейских волос, в которых еще года три назад не было заметно седины. Сигарета догорела в пальцах до фильтра, Ник затянулся лишь дважды. Этот ветер, которому Мэджик-Сити был обязан своим именем – по поверью, бриз с моря мог волшебным образом излечивать самые тяжелые недуги – прогнал сомнения из души Ника. Он щелчком выбросил окурок и вышел из машины.

– А, это вы, Николас! Здравствуйте. Надеюсь, все в порядке? – встретил его фон Далецки.

– Здравствуйте, профессор. Я привез документы.

   Фон Далецки нагнулся к селектору:

– Сиделка Экхольм? Принесите девочек из пятого бокса ко мне в кабинет. И еще. Скажите служителю, чтобы он собрал все их вещи и тоже нес сюда.

   Селектор квакнул что-то невразумительное.

– Их удочерили. – сказал Далецки в микрофон.

   Селектор расквакался в ответ, но профессор не стал слушать и просто отключил его.

– Кстати, я должен поблагодарить Вас, док Либстер. Вы сняли тяжеленный камень с моей души, да и не только с моей.

   Ник вопросительно посмотрел на профессора.