Атомные в ремонте

На флотах все понимали, что основа боеготовности – хорошо поставленное дело ремонта. Адмирал Трибуц в своей книге «Балтийцы сражаются» пишет, что Военный Совет Ленинградского фронта на зиму 1941-1942 годов поставил Балтийскому флоту главную боевую задачу – ремонт кораблей. А ведь враг стоял у стен Ленинграда и Кронштадта, и у флота было множество сугубо боевых задач.

К началу 60-х годов, когда на флот стали поступать атомные подводные лодки, качественного сдвига в обеспечении долговечности оборудования не произошло. В это время внимание было приковано к ракетам, а у них проблемы ресурса нет: надо пролететь несколько минут и взорваться.

И вот в такой обстановке мне, 33-летнему капитану 3-го ранга, предстояло организовать ремонт атомных подводных лодок – самой сложной техники, когда-либо у нас создававшейся, основной ударной силы флота.

В январе 1959 года я был переведен в Москву и назначен старшим офицером в отдел ремонта подводных лодок Технического управления Военно-Морского Флота. Начальник отдела, капитан 1-го ранга Осип Федорович Яковлев сказал мне, что к моему ведению будут относиться ремонт атомных подводных лодок и перезарядка их реакторов. К этой работе я смогу приступить только после получения допуска от органов госбезопасности, а пока должен заниматься ремонтом дизельных подводных лодок.

Так я впервые услышал, что в нашем флоте существуют атомные подводные лодки. Даже не зная еще толком ни устройства этих лодок, ни физических принципов действия энергоустановки, ни проблем, ни истории вопроса, можно было предположить, что ставить атомные лодки в ремонт некуда, что охватить все возникающие технические и организационные вопросы одному человеку не под силу, что новая работа опасна для здоровья. Но я, конечно. Согласился принять на себя предложенные обязанности, так как предстояло новое интересное дело, появлялась возможность все сделать по-своему, а запас энергии и веры в себя был такой, что хоть отбавляй.

Отдел был небольшой. Заместителем у Яковлева был капитан 1-го ранга Василий Алексеевич Мотыльков, а капитаны 1-го ранга Константин Алексеевич Амплеев и Аркадий Иванович Чиликин были старшими офицерами. Амплеев в войну плавал на «щуке», остальные ранее служили в различных флотских учреждениях.

В конце марта пришел допуск, я оформил длительную командировку и поехал в Северодвинск на стажировку. Остановился я там в общежитии подводников и жил вместе с холостыми офицерами. Довольно быстро получив разрешение на работу с документами, на лодку я сразу попасть не смог, так как нужен был еще один допуск – по здоровью.

Комиссовали меня на бригаде лодок. Врачи были весьма придирчивы, особенно их волновали родинки, бородавки, металлические зубы. Что-то они искали в глазах, помню, что после атропина я целый день ходил полуслепой, обливаясь слезами. Наверное, это мой организм оплакивал расставание с радиационной девственностью.

Получив выданный «со скрипом» допуск, я устремился в зону строгого режима и отыскал там ответственного сдатчика нашей первой атомной лодки Николая Николаевича Довганя. На этой, стоявшей тогда на заводе, лодке устранялись недостатки, выявленные при опытной эксплуатации. В силу этого Довгань был предельно загружен, ходил с красными от недосыпания глазами, и было видно, что он порядком взвинчен. Я ему представился и сказал, что не смею отнимать у него время на свое образование, а прошу лишь указать те кардинальные вопросы, без знания которых не смогу выполнять свои обязанности, и назвать специалистов, которые смогли бы меня просветить.

Николай Николаевич немедленно выполнил мою просьбу. Я должен был изучить сварку нержавеющей стали, дефектацию сварных швов гелиевым течеискателем, технологию нанесения на корпус лодки противогидролокационных покрытий, работу вакуумных машин, приготовление сорбентов, обеспечение радиационной безопасности, водные режимы энергоустановки, химическую отмывку трубопроводов.

Я спросил, кого мне взять в экскурсоводы по лодке, может быть, командира БЧ-5, моего друга и однокашника Бориса Петровича Акулова? Довгань ответил: «Акулов от техники отстал, стал деятелем и заседает в комиссиях. Лучше всех знает лодку командир дивизиона движения капитан-лейтенант Рудаков, который являет фактическим хозяином на корабле. Советую полазить по строящимся лодкам, там можно увидеть еще не закрытые биологической защитой механизмы и системы».

В тот же день я отловил Владимира Андреевича Рудакова. Он обещал позаниматься со мной, но так и не смог этого сделать ввиду крайней занятости. Водил меня по лодке Н.В.Сигачев, помощник флагманского механика бригады. Мы с ним лазили по отсекам, этажам, трюмам четыре раза по два часа, и после такой двухчасовой «экскурсии» физических сил уже не оставалось.