Атомный аврал

— Давай, Сережа, домой. А точнее — прямо в столовую.

Дважды по дороге в жилой поселок их останавливали патрульные наряды. В первый раз придирчиво проверили документы, подозрительно оглядывая с ног до головы. Во второй раз офицер узнал Курчатова по бороде. Молча взял под козырек.

С приближением дня испытания РДС-1 объем работы режимных служб постоянно возрастал. Сохранению в секрете самого факта испытания придавалось по требованию Сталина исключительное значение.

Поэтому местная администрация и население расположенных рядом городов, поселков и аулов оповещены не были. Они ничего не знали о готовящемся испытании страшного оружия.

«Протокол № 81 от 16 июля 1949 г.

II. О разработке мероприятий по обеспечению надлежащей секретности проведения испытаний РДС-1

1. Поручить комиссии в составе т.т. Абакумова (созыв), Ванникова, Первухина, Яковлева, Селивановского, Зернова, Мешика, Сазыкина и Писарева в 5-дневный срок рассмотреть и уточнить предложения Первого главного управления и Министерства вооруженных сил СССР:

а) об организации охраны полигона № 2 и режиме на полигоне и в районе полигона в период подготовки и проведения испытаний;

б) о мерах обеспечения секретности проведения испытаний РДС и результатов испытания РДС-1…

2. Поручить этой же комиссии ещё раз просмотреть состав кадров МВС, намеченных для участия в подготовке и проведении исследований на полигоне № 2 во время испытаний РДС-1, с точки зрения проверенности и квалификации их, и в случае необходимости внести свои предложения о поправках, требующихся в подборе и расстановке указанных кадров…

Л. Берия».

День «Д» приближался…

28

В середине июля, сразу после отправки сердечников в КБ-11, Специальный комитет отставил все атомные вопросы в сторону, кроме одного — подготовки к испытаниям полигона № 2.

На заседании 16 июля 1949 года Ванникову было поручено совместно с Первухиным, Зерновым и группой ученых в десятидневный срок рассмотреть «программы измерений и исследований, намеченных к выполнению на Учебном полигоне № 2 во время испытания РДС-1».

Курчатову, Харитону, его заместителю Щёлкину и Садовскому из ИХФАНа необходимо было «разработать программу, план и порядок тренировочных опытов с целью проверки готовности измерительных приборов, средств наблюдения непосредственно перед испытанием изделия».

Эта же группа, с привлечением Мещерякова (зам. начальника лаборатории № 2), должна была «разработать главный оперативный план проведения испытания и наблюдений за результатами взрыва».

Мещеряков был привлечен к этой работе неслучайно. Он являлся единственным советским физиком, уже присутствовавшим при взрыве атомной бомбы в 1946 году…

В середине этого года американцы испытывали подряд две бомбы на атолле Бикини в Тихом океане. Желая продемонстрировать всему миру свое могущество, президент США пригласил на испытание по два наблюдателя от всех стран-членов Совета безопасности ООН. Один взрыв был произведен в воздухе над кораблями ВМФ, второй — под водой.

М.Г.Мещеряков и корреспондент газеты «Красный флот», капитан второго ранга А.М.Хохлов, видели подготовку к взрывам, размещение поражаемых целей и сам взрыв с его жуткими последствиями. При подготовке испытания на полигоне № 2 наблюдения Мещерякова за американскими взрывами могли быть очень полезными, особенно при ориентировочной, визуальной оценке мощности взрыва.

П.М.Зернову предлагалось в недельный срок выехать на полигон с им же самим подобранной группой необходимых ученых, конструкторов, инженеров, квалифицированных монтажников и подсобного персонала.

Ему надлежало с привлечением экспертов произвести приемку ряда сооружений на полигоне: башни, подъемников, сборочной мастерской, специальных складов и лабораторий.

Через четыре дня ещё одно новое решение…